Читать книгу - "1924 год. Старовер - Виктор Иванович Тюрин"

десятка столов меня смутили. Чего так мало народа? То ли слишком дорого, то ли невкусно. Несколько секунд колебался, но потом все же решился и сел за ближайший стол. Ко мне сразу подошел половой, мужчина лет тридцати, средней степени облысения, но при этом имевший пышные усы и аккуратную бородку. Косоворотка, белая рубашка в крапинку, белоснежный фартук, в руке записная книжка и карандаш, а с изгиба локтя свисает полотенце.

– Чего изволите… товарищ?

Я заметил его еле заметную заминку. За пару-тройку секунд он сумел оценить человека и сделал вывод.

«Психолог», – усмехнулся я про себя.

– Изволю вкусно покушать.

– С нашей стороны никаких задержек не будет. Все наши блюда высочайшего качества.

Его слова, слегка завуалированные, нетрудно было понять. У нас, дескать, все вкусно, а вот насчет вашей платежеспособности, гражданин-товарищ, имеется некоторое сомнение. Чтобы убрать некоторое напряжение, я достал несколько заранее отложенных банкнот.

Половой, увидев деньги, удовлетворительно кивнул головой, после чего сразу стал перечислять:

– Чего желаете на первое? Есть селянка по-крестьянски, борщ по-московски, солянка рыбная, куриный суп с лапшой, консоме…

– Селянка, – остановил я выбор на этом блюде.

– На второе могу порекомендовать бифштекс по-деревенски или котлету де-воляй. Есть также жареная телятина…

– Бифштекс. Жареный картофель есть?

– А как же-с! Исполним в лучшем виде. Горчица? Хрен? Или что из закусок желаете?

– Из закуски… Пирожки у вас есть?

– А как же-с! С какой начинкой предпочитаете?

– С мясом, а еще… квас или морс ягодный.

– Будет исполнено.

Все блюда я съел с большим аппетитом, причем мною руководило не столько чувство голода, сколько вкус настоящей, хорошо приготовленной еды. Заплатил рубль пять копеек за все удовольствие, причем пятак был оставлен на чай половому.

Узнав в трактире точное время, я подвел часы и теперь, сытый и благодушный, неспешно шел обратно, зная, что у меня в запасе есть еще минут двадцать. Взгляд автоматически отмечал прохожих. Женщина в цветастом платке и длинном, по щиколотку платье. Простое лицо, выдающийся бюст, корзинка на сгибе локтя. Пара мужчин в белых рубахах и парусиновых брюках. Один из них, в шляпе, держал свернутые в трубку чертежи и ругал вполголоса какого-то мастера, запоровшего срочную деталь.

По противоположной стороне улицы двигалась группа молодежи. Все девушки, как одна, имели на головах косынки из кумача, а у парней на рубашках были прикреплены красные банты. Перебивая друг друга, они громко и отчаянно спорили о политическом смысле физкультурной композиции, которую должны были изобразить на каком-то празднике.

– Соединенные и вытянутые вперед руки Таньки и Сереги должны показать нашу устремленность в светлое будущее!

Мне оставалось только покачать головой на столь амбициозное заявление одной из девушек про будущее, но при этом мысленно отметил, что у нее неплохая фигурка.

«Нет, надо все же устраивать свой быт, пусть даже временно, да и женский вопрос заодно решать».

Вернувшись, поблагодарил Прохора от души, после чего мы поднялись с ним на второй этаж. Открыв дверь, он пропустил меня вперед. Зайдя в комнату, я увидел по меньшей мере четыре десятка самых различных коробок и ящиков. И что дальше? Обернулся к бывшему приказчику, который так и остался стоять на пороге.

– Там, вон на той большой коробке, – он ткнул пальцем, – список лежит. Бери и читай.

Подойдя, взял небольшой листок. Одиннадцать позиций товара. Здесь шайка хранила наиболее нежный и ценный товар: зажигалки, дорогие папиросы, одеколон, ароматное мыло, швейные и патефонные иголки и тому подобное. В конце списка уже карандашом было дописано: китайский чай, водка и коньяк, и их количество.

Повернулся к Коромыслову. Мне было известно, что водки государственного изготовления у советской власти еще не было, и народ давно уже пил самогон.

– Водка откуда? – удивленно спросил я.

– Это из старых запасов. Еще Шустовские.

– Так что от меня требуется?

– Я буду отдавать тебе заказ, а ты будешь отбирать, запаковывать товар и отдавать клиенту.

– Я? А как, если я этого заказчика никогда в глаза не видел? – удивился я. – Или он бумагу даст?

– И бумагу даст, и слово тайное скажет.

– Почему я, а не вы?

– Это когда меня тут не будет. Так все понятно?

– Понял. Второй ключ от склада есть?

– Держи.

Глава 7

Следующие три дня я привыкал к графику работы, который установил нам Коромыслов. Начинали мы трудиться в половине восьмого, заканчивали свой рабочий день в восемь вечера, а обед был с часу до двух. Приток покупателей с каждым днем увеличивался, но я бы не сказал, что торговля шла хорошо.

«В 21 веке сказали бы, что фирма убыточна и в ближайшем будущем ее ждет банкротство, но есть одно „но“. Если тут лежит товар с налетов и грабежей, то можно сказать, что торговля себя оправдывает».

Ленька за эти дни освоился со своими обязанностями и уже вполне справлялся с работой без указок и подсказок Коромыслова. Сам Прохор почти половину рабочего времени где-то мотался, объясняя это тем, что обзаводится полезными связями и выбивает договора на поставки.

В субботу снова приехал Семен с продуктами, и Прохор, как и в первый раз, разбил их на партии, после чего они уехали, а спустя пару часов возле лавки остановилась бричка на «резиновом ходу». На козлах сидел незнакомый мне мужчина, а на месте пассажира – старый урка. В это время я сидел за своим столом на складе и дремал, переваривая вкусный обед, поэтому не видел его прибытия. Об этом мне сообщил Ленька, выросший в проеме двери:

– Там Терентий Степанович приехал. Идем быстрее.

Сонная дурь разом слетела с меня, ведь старый вор не просто приехал, а явно по делу, вот только, по моим расчетам, рановато он меня собрался вербовать. Поднявшись, вышел в торговое помещение лавки. В этот самый момент старый вор перешагнул порог лавки и огляделся.

– Здравствуйте, Терентий Степанович, – почти одновременно поздоровались с ним мы с Ленькой.

– Здравствуйте, ребятишки, – ласково улыбнулся дед Терентий. Со стороны это выглядело так, словно дедушка обращается к своим внукам. – День в разгаре, а покупателя нет. Цены задрали или торговать не умеете?

Ленька оглянулся было на меня, но я промолчал, поэтому парню пришлось оправдываться самому:

– Так днем как-то мало идут, Терентий Степанович. Утром и вечером народ поживее будет.

– Ладно. Семен давно уехал?

– Часа два как.

Дед Терентий кивнул, потом, повернув голову, крикнул за спину:

– Силантий, иди сюда!

Спустя минуту в лавку вошел крепкий, плечистый мужчина с обычным, незапоминающимся, лицом, а вот взгляд у него был цепкий и острый. Синяя рубашка в белый горошек,