Читать книгу - "Деньги не пахнут 7 - Константин Владимирович Ежов"

шумно сглотнул. Люди переглядывались с округлившимися глазами, но никто не смел нарушить напряжённую атмосферу. Отчёт ещё не закончен.

– Осталась прибыль по опционам… – Лоран говорил медленнее, словно подбирал слова. – Но из-за возможных претензий регулятора точную сумму назвать пока нельзя. Сделка слишком крупная, мы зашли почти на предельный уровень. Вероятность, что Комиссия по ценным бумагам заинтересуется, крайне высока.

В комнате запахло озоном – то ли от разогретой техники, то ли от самой тревоги. Сделка и впрямь балансировала на грани – объёмы покупок достигли тех самых лимитов, после которых рынок начинает шептаться о манипуляциях. Если Комиссия решит провести расследование и увидит в происходящем признаки сговора, часть прибыли могут забрать штрафами… или даже хуже.

Но в голосе Сергея Платонова не дрогнула ни одна нота:

– Даже если начнут расследование, проблем не будет.

– Уверен? – уточнил Лоран, сжимая в руках лист с цифрами так, что тот чуть не порвался.

– Это не инсайдерская торговля, – прозвучал ответ. – Максимум – обвинят в манипулировании рынком. Но тут всё иначе: никто из хедж-фондов не тянул за ниточки. Это был стихийный взрыв, уникальное короткое сжатие, вызванное самой публикой. При таком пересечении "Вэлианта" и "Гербалайфа" невозможно говорить о заранее спланированной игре.

Несколько секунд Лоран сидел молча, затем кивнул и продолжил отчёт.

– Если исключить риск регулятора… прибыль по "Вэлианту" – один миллиард семьсот восемьдесят один миллион, по "Гербалайфу" – два миллиарда четыреста восемьдесят четыре миллиона. В сумме…

– Чёрт… – выдохнул кто-то.

– Вот это да… – добавил другой, едва слышно.

Добби в это время судорожно набирал цифры на калькуляторе, а потом закричал:

– Святой небосвод! Двенадцать миллиардов восемьдесят шесть миллионов!

Цифра отозвалась эхом под потолком. Это была прибыль за один-единственный квартал. Некоторые просто сидели, глядя в экран, как на мираж. Даже воздух казался гуще, чем обычно.

За окном солнце пробивалось сквозь жалюзи, полосами ложась на столы, на листы с цифрами, на растерянные лица. Исторический момент – результат трёх акций, двух легендарных "шортов", сыгранных так, как не сыграет больше никто.

Под конец шум в комнате постепенно стих. Возбуждение оседало, превращаясь в спокойное осознание: такой день случается раз в жизни. И в этом спокойствии слышалось не только удовлетворение, но и отдалённый привкус грозы – предчувствие следующего шага, ещё более опасного, но манящего, как запах грядущего дождя.

***

Январь 2015 года.

В финансовом мире этот месяц всегда стоял особняком – гулкий, напряжённый, будто воздух в нём дрожал от ожидания. Именно тогда, под хруст бокалов и шелест дорогих костюмов, управляющие фондами, распоряжающиеся сотнями миллиардов долларов, сходились лицом к лицу с инвесторами, каждый стремясь заманить деньги в свою гавань.

Но в тот год Уолл-стрит гудел как перегретый трансформатор – неспокойно, тревожно, с едва уловимым запахом озона в воздухе.

В залах дорогих отелей, где кондиционеры гудели басом, раздавались уверенные голоса:

– Текущие рыночные тренды благоволят технологическим компаниям. Наш фонд уже вложился в лидеров облачных вычислений и финтеха, за год показав 12-процентную доходность. В этом году ожидаем ещё больше…

Каждый управляющий расправлял плечи, словно актёр на сцене, демонстрируя безупречную улыбку и безупречные графики. Цифры летали в воздухе, как искры: "рост", "ликвидность", "капитализация".

Инвесторы сидели напротив, опершись подбородками на руки. На лицах – скука, в глазах – холодный блеск.

– Хм, понятно, – лениво кивали они, хотя в глубине сознания уже щёлкали калькуляторы.

Позже, в своих кабинетах с мягким светом ламп, они вновь оживали – цифры забегали по экранам, формулы шептали свои секреты, а отчёты превращались в карту сокровищ, по которой решалось, куда потекут миллиарды в новом году.

Обычно это было занудное занятие – игра в арифметику с шестью нулями. Но не в этот раз.

На этот раз всё внимание приковал один-единственный фонд, стоящий особняком, как сверкающий небоскрёб среди серого каменного моря. Его имя звучало в каждом разговоре – "Парето Инновейшн".

Во главе стоял восходящая звезда Уолл-стрит – Сергей Платонов, тот самый, кто обошёл Акмана и с грохотом вошёл в элиту финансового мира.

Деловые каналы не умолкали ни на день:

– Сможет ли Акман вернуться на вершину?

– По слухам, частная компания KP готова влить 10 миллиардов долларов в его "Мэверик Инвестментс".

Акман, некогда король Уолл-стрит, теперь едва держался на плаву. Волна заявок на вывод средств грозила утопить его фонд, и лишь срочная помощь спасла его от гибели.

– Эксперты считают, что это может стать концом карьеры Акмана. Хотя, похоже, он готов попробовать ещё раз.

– Почему же KP рискнула вложить столько?

– Видимо, всё ещё верят в его талант. Убытки ведь вызваны редким случаем – "восстанием розничных инвесторов". Остальные активы у него по-прежнему привлекательны. Хотя, без сомнения, условия сделки были жёсткими.

Акман словно вынырнул из-под воды, хватая воздух, но вокруг уже кружили акулы сомнений.

– Размер убытков поражает – около 13 миллиардов долларов, – писали аналитики.

А на Уолл-стрит, как водится, чья-то потеря всегда означает чью-то победу. И все взгляды устремились в одном направлении.

– Кто же нажился на падении Акмана?

– Судя по данным, отдельные инвесторы, вложившиеся в Herbalife и Valeant, заработали неплохо. Но…

Все уже знали, кто действительно снял сливки.

– Похоже, именно "Парето Инновейшн" собрал львиную долю прибыли.

Следом, словно цепная реакция, встал новый вопрос:

– А сколько же они сделали на этом?

На Уолл-стрит этот вопрос звучал не раз, но ответа не было. Прибыль хедж-фондов раскрывали только своим.

Однако слухи имели странное свойство просачиваться сквозь любую завесу секретности. И вот появилась первая зацепка – разговоры о премиях.

– Слышал, сколько бонусов выплатили в "Парето"? – шептал кто-то в лифте, пахнущем металлом и дорогим парфюмом.

В мире хедж-фондов бонусы – не просто награда, а отражение успеха. Чем выше прибыль, тем толще кошелёк сотрудников. Именно по этим цифрам можно было вычислить, насколько хороши дела у Платонова.

Но то, что доносилось до публики, казалось неправдоподобным.

– Что? Аналитик получил семь миллионов? – ахали в кулуарах.

– Да, но…

– Не смеши! Наверняка это сумма портфельного менеджера.

В воздухе витала смесь кофе, дорогих духов и азарта. На мониторах переливались графики, а где-то в небоскрёбе с зеркальными окнами