Читать книгу - "Боярышня Евдокия -4- - Юлия Викторовна Меллер"

— Нам же здесь спать и запах еды… — начала говорить она, но дядька вместе с Ванюшкой одновременно состроили недоверчивые рожи. — Хочу послушать, что люди говорят, — призналась боярышня.

— Внизу кроме наших никого нет. Дай им отдохнуть.

— Мне непонятно, куда делся тот караван, — наконец сказала, что беспокоило.

— Евдокия Вячеславна, почему тебе до всего есть дело? — с досадой бросил Ванюшкин пестун.

— Может, потому, что вчера по этой же дороге выехала дочь Лыко-Оболенского?

Лицо пестуна изменилось :

— Ты думаешь, что… — он не договорил, но и так все было понятно.

Даринка непонимающе хлопала глазами, готовая заголосить в стиле «да что же это деется, люди добрые», но Ванюшкин взгляд заставил её плюхнуться на кровать, закрывая рот ладонью.

— Мы с бояричем спустимся вниз и поспрашиваем хозяина, а ты пока тут… — пестун замялся, но и так было понятно, что девушкам предлагалось сходить в туалет, немного освежиться и приготовиться ко сну.

Вернулся дядька с Ванюшкой только через пару часов, когда сытые Евдокия с Даринкой клевали носом. Времени ещё было мало, но они пригрелись и закемарили.

— Дунька, — ворвался брат, заставляя подскочить сестру. — Не проходил тут вчера караван Лыко-Оболенской! Старшой послал воина до следующего двора, а то мало ли они быстро мимо проехали, но это вряд ли. Тут собаки на каждый чих на дороге лают.

— Так что же? — Дуня вопросительно посмотрела на брата.

— Ждем вестей от воина и если подтвердятся твои подозрения, то… — тут Ванюшка тяжело вздохнул и с большими сомнениями сказал: — отправим гонца в Москву.

— Это по уму, — согласно кивнула Дуня, — а если по сердцу?

— Ну-у, вообще-то ты говорила, что Еленка противная, так что, — мальчишка словно бы виновато развёл руки, но глаза его хитро блеснули.

— Хорошо, а если послушать левую пятку? — с самым серьёзным видом спросила Дуня.

— Евдокия Вячеславна! — взревел пестун.

— О, — оживился её брат, — моя пятка настаивает самим проследить, куда свернул тот караван, и чем раньше, тем лучше. Надо было сразу идти по следу!

Дуня приосанилась, подняла ладонь, и Ванюшка с готовностью хлопнул по ней своею.

— Мой брат! — гордо объявила она.

— Моя сестра! — так же торжественно провозгласил Ванюшка, как будто тут кто-то в этом сомневался.

Глава 12.

Посланный вперед воин вернулся под светом звезд и луны. Едва появившихся у распахнутых ворот выпалил:

— Не было там каравана Оболенской! Вообще никакого не было.

Его конём тут же занялся местный конюх, на что замерзший воин одобрительно кивнул. Хозяин сам запер ворота и двор опустел. Гонца с порога напоили горячим сбитнем и разрумянившегося посадили за стол.

К его появлению уже было выяснено, что вчера собаки пару раз поднимали шум, приметив две группы всадников. На постоялый двор они не заезжали и по отдельности не вызывали подозрения. Хозяин двора подумал, что видит едущего по своим делам боярина с боевыми холопами.

— Ну дык, можа, и не боярин, но держался гордо, — пытался объяснить он.

— Ты уверен, что видел боевых холопов?

— Отож! Что ж я воев ране не видал! Они ж волками смотрят… ой. Я не того самое…

— Вот тебе и того самое! — надвинулся на него старший княжьего отряда.

— Я не то имел в виду, — замахал руками дворник. — Вы сидите… сытые… а они рыскали…

— Ты ж говорил, что они спокойно по дороге ехали, а к тебе не свернули.

— И слава богу, что не свернули, — повернувшись к иконе, владелец двора быстро перекрестился, бубня, что боженька отвел от его хозяйства беду. Княжьи люди хмуро переглянулись. — Я уж хотел ворота закрыть, но Николай чудотворец заступился, — тут дворник вытащил из-за пазухи крохотную иконку, поцеловал, — и они мимо… того самое…

Дуня спустилась вниз, села за чисто выскобленный стол, смотрела на поставленную перед ней свечку, и слушала. Из расспросов хозяина двора выяснилось, что накануне две схожие группы с небольшой разницей во времени проследовали в сторону Москвы.

Их объединял потрёпанный вид старших, держащихся нарочито горделиво, и исходящая от них опасность. Боярышня не сомневалась, что за годы работы в таком месте у дворника выработалась чуйка на опасных людей. Он и сам был похож на хищника, маскирующегося под одомашненного кабанчика. Но другой не осел бы на дороге, наладив своё дело.

Служивые вцепились в хозяина двора, чувствуя его двойственную натуру, но у Дуни был наметан глаз на типажи, и она видела, что этотмужчина — одиночка. Он будет свирепо защищать своё имущество, но бродячее шакальё, впрочем, как и служебных пёселей бояр презирает. Эдакий медведь в своей берлоге.

Конечно, она не стала ни с кем делиться собственной образной классификацией. Из-за Пушка, доставившего немало хлопот в дороге, у неё теперь все ассоциировалось с животными, а воев обижать не хотелось.

Гаврила и Юрята сели рядом с нею и многозначительно помалкивали. Ванюшкин дядька Никита выслушал новости и сразу же вернулся к видящему десятый сон подопечному.

Дуня же, не обращая внимания на ёрзающего Юряту, терпеливо прислушивалась к обсуждению произошедшего, и когда старший подошёл к ней, чтобы согласовать завтрашние действия, пригласила его за стол вместе с Гришаней.

Ни от кого не укрылось, как губы Юряты Гусева вытянулись в ниточку, но старшему княжьего отряда было сказано взаимодействовать с боярышней Дорониной, а не с ним. К тому же её хорошо знали в Москве, а племянника Товаркова воины впервые видели.

— Боярышня, надо бы поутру послать кого по тому следу, что мы видели.

Она посмотрела на недовольного происходящим Гришку и спросила служивого:

— А разбойный приказ оповестить не хочешь?

— Что мой посланник им скажет? — в сердцах воскликнул старший. — Сейчас у нас одни догадки. Может, боярышня Лыко-Оболенская передумала ехать в Дмитров или встретила знакомых и поехала в гости.

Несдержанность воина помогла принять Дуне окончательное решение. Из-за присутствия брата она опасалась менять планы, но волнение старшего показало ей, что он точно так же осознаёт риски.

— Ты сам-то веришь в то, что беды не случилось?

— Всякое бывает, — уклончиво ответил воин.

— Хорошо, я согласна, что надо пройти по следу и как можно скорее, но идти надо всем!

— Нет! – одновременно воскликнули Юрята