Читать книгу - "Колхозный помещик образца XIX века - Михаил Леккор"

Вот это славно! И богоугодное дело и какой девке повезет.

— Сделаем, барин! — охотно согласился Аким.

— И смотри не тяни, что б к ближайшему сходу и крестьяне были управлены, и девка нашлась в жены отцу нашему. А то наказание тебе удвоится, — пригрозил он напоследок.

Сам он, несмотря на грязь, лужи и кое-где оставшийся снег, отправился к Лаврентию — для дальнейшего развития пчеловодчества и не только. А то сезон уже приходит, цветы вот-вот раскроются, а мы телепаемся.

Нет, разумеется, не все было плохо. Лаврентий оказался со старшим сыном в работе, подправлял, подчищал старые ульи и ремонтировал новые.

Четыре пасеки ныне поставлю, в каждой от полусотни до сотни семей пчел, — сказал хозяин, явно гордясь собой.

Андрей Георгиевич и сам понимал, что от одного крестьянского хозяйства больше требовать больше не надо. И психологически и физически уже не вытянет. А давиться, добиваясь лишней сотни ульев… зачем это?

Более оптимистичный и более эффективный вариант — выделить от него старшего сына в отдельное хозяйство. Если у него такие же умелые руки и сметливая голова — а, судя по всему, это так и есть — то в новом хозяйстве вскоре тоже будет четыреста — пятьсот семей. Воевать они не будут, если только соревноваться, так это даже хорошо. А так, поля огромные, рынок свободный, что еще надо?

— Лаврентий, подойди-ка ко мне с сыном! — небрежно приказал Макурин в полголоса.

Работавший с позволения помещика Лаврентий подошел сам и подтолкнул сына. На всякий случай поклонились. Барин все-таки, к тому же добрый, о крестьянине беспокоящийся.

Андрей Георгиевич подал знаком, мол, вполне доволен. Спросил об актуальном для него:

— А скажи-ка мне, Лаврентий, который год уже твоему парню? Что-то он у тебя больно взрослый для проживания в родительской семье?

— Семнадцатый уже, — сник крестьянин. Знал, затянул с сыном. Года два уже как надо было женить его. Да больно уж удобно было держать пару лишних мужских рук. Опять же священник далеко. Да и сосед, у которого в прошлом году посватали дочь, тоже не торопил. Вот и запоздал со свадьбой. А старший сын молодец, все понимал, помалкивал, хотя свою девку, нареченную невесту, втихомолку тискал. Не дай бог ребятенка умудрятся завести, перед сельчанами будет стыдно. Хотя и не навздрызг. Жизнь все-таки.

— Нехорошо это, — наставительно сказал Макурин, — сам, мужик, знаешь. Как у парня борода появилась на лице — женить! У девки титьки растут — замуж! От внуков отбиваешься, дурья голова?

— Виноват, ваше благородие, не промыслил! — покаянно соглашался Лаврентий, лукаво щурясь.

— На днях к нам приедут отец Дмитрий, наш будущий священник и его родитель, священник Афанасий. Я с ними договорюсь, чтобы нынче же женат был. А ты, Еремей, что ждешь, — обратился помещик к соседу, который, слыша шум неподалеку, любопытно выглянул из-за плетня, — хочешь дочь бобылкой оставить? бабий век короток — сегодня рожать можно, завтра уже нельзя. Немедля ставь избу да у общины проси выделить надел земли. Слышишь, Аким, это и твоя задача, — сердито обратился он к управляющему, — совсем мышей не ловишь.

А вы, будущие родители, что б о приданом обеспокоились! Не поспешите, на ближайшем же сельском сходе выдеру, как сидорову козу!

Еще сердясь, сел на Ворона, поехал, потом повернулся к шедшему позади пешком Акиму:

— Ты выполнил мою вчерашнюю просьбу?

Андрей Георгиевич опасался, что по стародавней привычке его управляющий опять все отложит на потом и ничего не сделает. потому и спросил. Однако, Акима, как видно, будущая порка озаботила, даже не болью, позором. Он побеспокоился еще вчера и теперь только наклонил голову:

— Все сделал, благодетель. Мужички обрадовались, подсуетились, дочерей своих выделили.

Ничего себе «добровольность»! — опешил попаданец, — девок вообще за людей считают? Пожалуй, надо самому поспрашивать, а то из под венца придется выводить, коли невеста скажет, что силком замуж выдается.

— Ну-ка, Аким, тащи ко мне выбранных девок, — приказал он в раздумье, — сам посмотрю да поспрашиваю. А то мало ли что…

Управляющий при помощи вездесущих мальчишек принялся выполнять приказ барина, а сам Макурин, после некоторого колебания, решил остановиться на взгорье, где было не так грязно, и слез с Ворона. Не баскак же какой, чтобы с коня смотреть.

Посмотрел на собранных девок в количестве пятерых. Красивые, плутовки, здоровые, кровь с молоком. сам бы женился, да у него невеста Настя.

Лишь спросил:

— Почему целых пять? Он ведь не турецкий султан, а православный священник, одной жены хватит.

Аким пояснил:

— Мужички, значить, вчера не решили, чуть до драки не дошло. Постановили, пусть отец Дмитрий сам выбирает.

— Да вы с ума сошли, такое священнику предлагать? — ужаснулся помещик, — хотите, чтобы сам государь император надо мной посмеялся! Мужики, говоришь, не смогли. Так я сам выберу!

По его приказу девки выстроились в ряд, смущенные, но явно готовые идти до последнего конца. Понимают, не дуры.

А и то, — подумал Макурин, — замуж выходить все равно надо, а тут молодой священник, не простой мужик. Голодать никогда не будет и будущее у детей хорошее. Я же будущей избраннице вольную дал.

Как бы пробежал глазами, хотя сам уже решил, кто станет женой священника.

Рослая, русоволосая, красивая. Прямо-таки образец русской прелестницы. Нечего ей за мужиком мучаться, будет попадьей!

Остальных он ласково отпустил, выдав огроменные для молодых девок деньги — алтын серебром каждой. И отпустил, сам повернувшись к избраннице. Та стояла, покраснев, глазки к земле, щечки румяные.

— Как звать-то тебя, красавица? — спросил Макурин, постаравшись, чтобы голос не отдавался похотью.

— Клаша, — теплым грудным голосом ответила девушка.

К такой-то красоте еще и такой голос, — подумал попаданец, — не дай бог еще умная. Вот повезло-то отцу Дмитрию, что там твоя дурная невеста!

— А скажи-ка, девица, добровольно ли ты идешь под венец? — задал он почти обязательный вопрос.

Клавдия ответила прямо, не стала юлить:

— Тятя меня благословил, мамка чугунок сказала даст, значит, надо идти замуж. Не на шее же у родителей.

— Но сама ты тоже хочешь? — дотошно допытывался Андрей Георгиевич.

— Да, — тихо ответила девушка, еще больше покраснев.

— Твой будущий суженый, Клаша, внешним видом пригож, а характером добронравен. Не бойся его, он будет тебе хорошим мужем.

«Хотя, я то откуда знаю, сам едва видел его, да и к помещику он будет одно, к своей жене другое. В общем, как всегда — стерпится — слюбится».

— Да, барин, — стрельнула глазами сквозь челку Клаша.

Сама все знает