Читать книгу - "Вооруженное восстание животных - Александр Тюрин"

Чмокнула противно, но зато смягчила удар и не дала мне разлететься на куски. Я, судя по всему, оказался в подвале. А попал в него через пролом в перекрытии. Я пошевелил членами, собрал их воедино, поднялся.

Тот самый подвал, в котором я первый раз в своей жизни встретил червягу. Увы, не в последний. Господи, мне от них уже по гроб не отвязаться…

Но, пока живем, надо искать выход. Здесь по-прежнему все завалено гниющей тарой, залито водой, однако в отличие от прошлого посещения у меня есть инфравизор. С другой стороны терминал шлема почти утратил связь с системой слежения, а в его памяти не было ничего похожего на план подземелий. Да, где-то пятьдесят на пятьдесят, что я выберусь отсюда…

Снизу хлюпает, сверху капает, я бреду на сильно согнутых ногах, все более погружаясь в грязь.

Настроение было кислое, и не только из-за страха за жизнь. Я ведь себя, в общем-то, много лет подспудно настраивал на успех. Я ожидал, что жизнь моя удастся лишь в одном пункте, но зато самом важном. Однако получилось как всегда.

Мне оставалось брести наугад, слушая как стучит кровь в ушах. Но психика, если ей не мешать, сама себя защитит. Психика человеческая сама себя защитит, от всего ужасного отгородит с помощью допаминчика и эндофинчика.

Я уже посторонним, не очень заинтересованным слушателем внимал моим тяжко чавкающим ботинкам.

Наконец, когда я сильно отгородился от реальности, то оценил я колыхания и трепетания, то есть вибрации среды; пульсы внешней жизни вещей и пульсы внутренней. Не знаю, какое отношение это имело к струнам глюонного поля, по которым передаются квантовые состояния, но я в этих катакомбах чувствовал напряженную нечеловеческую жизнь.

Куда ж нам плыть по мошонку в грязи?

Я увидел цепь пузырьков на поверхности ленивого потока.

Пришлось нырнуть в грязь, где инфравизор едва различал силуэты. Однако крюкастую морду я увидел в какой-то паре метров от себя. Она еще не коснулась меня, но уже как будто сдавила меня челюстями. Наверное, надо было поступить иначе, но я психанул и пальнул вакуумно-вихревым зарядом.

Воздушно-грязевой волной меня ударило словно огромной боксерской перчаткой и швырнуло будто соплю из носа великана.

Я, когда очухался, нашел себя в какой-то щели, если точнее в странном канале, который явно прорыли не люди. Его стенки состояли словно из спекшейся земли, промазанной затвердевшим дерьмом.

Я попробовал пошевелиться, и почувствовал многообразную боль в разных членах тела. Нога была явно сломана в пяти местах. Голова тоже ударена, потому что поташнивало, из носа натекло в рот крови, а на шлеме имелась очень приличная вмятина. Если бы без шлема, то голова бы раскололась пополам. Терминал треснул и навеки вышел из строя, линзы разбились, инфравизор накрылся. Фурычил только фонарик установленный на шлеме. Меня было видно издалека, но я боялся выключить его и остаться в полной темноте.

А потом прямо по мне проползли, но не остановились три твари — от этих склизких клешневатых ножек на своей шее, я чуток блеванул, отклонив голову набок.

Затем послышался писк, немного смахивающий на тот, что у котят. Писк приближался. Я с трудом сел, но понял, что на большое не способен. Окостеневшим пальцем я поймал спусковой крючок винтовки, очень сомневаясь, что это поможет.

В сумерках, наконец, показался источник писка — молодая особь, по мягким теплым покровам заметно, что недавно из личинок. При всех отталкивающих чертах было в ней что-то неуловимо-симпатичное. А может, и вполне уловимое. Никаких свисающих соплей, брызжущих слюней. Тонкие жесткие крылышки цвета дымчатого стекла, тельце — как несколько выложенных в ряд коньячных бутылок, голова, похожая на шлем мотоциклиста. Время от времени рукочелюсти червяги, уже немного похожие на губы, раскладывались в длину, хватали что-нибудь, мяли-трепали, но вскоре отпускали.

Особь типа С? То есть тварь того типа, который навсегда остается недоразвитым и вспомогательным? Но, с другой стороны, при вызревании личинки у нее крылышки всегда отпадали. Значит, мутант.

Мы с этой мутантной особью настороженно пялились друг на друга, животное и человек. Рожденный ползать и рожденный летать. Один с жутким страхом, другой с интересом. Внимательная нижняя губа червяги прикоснулась к моему башмаку и как бы через нее послушала меня. Несмотря на то, что палец я держал, где положено, на спусковом крючке, желания выстрелить не возникло. Хотя не исключено было, что мой некогда внимательный организм стал бесчувственной колодой. А потом «слушания» закончились…

Молодая особь отошла, к ней подвалила другая червяга, вполне пожилая, из этих развитых, типа B. Обе червяги зашипели друг на друга.

Стали появляться и другие твари, как типа B так и С. И похоже они были настроены недружественно друг по отношению к другу.

Кончики их хвостов сыпали искрами, челюсти резко раскрывались, брызгала слюна. Это была еще не драка, но демонстрация силы.

Я словно улавливал причину разногласий. Она была во мне, но и не только во мне. Одни хотели меня сожрать, другие… этого я уже не понял.

Внезапно какая-то тварь типа B метнулась ко мне, я выстрелил и промазал…

Я почти не почувствовал толчка, но увидел челюсти, вонзающиеся мне в живот, увидел брызги крови и отключился…

Спустя какое-то время я понял, что жив. Брюшная полость явно не была вскрыта! То есть с ней, конечно, что-то произошло. Вот, порвана же куртка, замазана кровью. На коже видны порезы, напоминающий своим рисунком спираль. Но если бы случилось полостное вскрытие я бы сейчас не шрамы разглядывал, а мучительно бы помирал, зажимая руки расползающиеся кишки. Получается, червяга меня не разорвала. Вот, что значит, сытость. Или стала разрывать, но ей помешали. А может… может она меня пропорола, но другие заштопали… Короче, случилось странное.

Откуда-то вроде поддувал ветерок и я понял, что единственное разумное решение — это ползти по каналу. Если есть сквозняк, то, значит, имеется выход. Шагать я, конечно, не мог — нога если не в пяти местах, но сломана была наверняка. Я тянулся вперед, используя вместо костыля штурмовую винтовку «Урал». И не забыл вколоть себе три кубика анальгетика.

Я, естественно ожидал, что вот-вот напорюсь на скопище червяг, где мне и настанет бесславный конец. Но встречал только слизневые потеки, затвердевшую слюну, пару раз сброшенные панцирные кольца. И кое-где следы шаровых плазмоидов, весьма впечатляющие. Но самих паразитов нигде не было видно. Пока.

И что удивительно, мой взгляд летел впереди меня, он забирался за один угол, другой, третий. Все, что должно было еще встретиться, вертясь, выплывало какой-то пеной из глубины и, поровнявшись со мной, разлеталось на отдельные пузырьки. Осуществилась, наконец, вековая мечта ночного прохожего: знать, что тебя ожидает за следующим поворотом. Поскольку канал разделился на несколько рукавов, а потом еще снова, то это знание пригодилось, чтобы не сбиться с курса.