Читать книгу - "Пластилиновая жизнь. Сарти - Игорь Алимов"

Обострение политической борьбы, принявшей в последнее время крайне кулачный и к тому же интернациональный характер, действительно отразилось на впечатлительном Юлиусе Тальберге, и он приобрел новые, весьма оригинальные привычки. Нет, он не стал более, чем обычно, многословен и все так же обходился во всех жизненных ситуациях возгласом «А-а-а!!», но диапазон голосовых модуляций при произнесении этого звука расширился – с явной тенденцией в сторону устрашения. Кроме того, главнейшая, приобретенная Юлиусом в ходе общения с рахиминистами привычка оказлась такой: теперь, когда Юлли входил в помещение, где были какие-либо незнакомые ему лица, или же когда к нему обращался некто неизвестный с вопросом (или по другой надобности), Юлиус, не вступая в разговоры или в какие-либо другие отношения, сперва бил некте (или группе нект) ногой в пах, а уж после этого выяснял, в чем дело. Люлю Шоколадка, описавший мне эту благоприобретенную привычку Тальберга, назвал ее условным рефлексом и характеризовал с гораздо большей прямотой и красочностью. («Он их лупит сначала по яйцам», – откровенно сказал Шоколадка.) В остальном же Тальберг остался верен себе, брюкам в клеточку, фраку и кепке с длинным козырьком.

Вот и сейчас, поводя стволом автомата, Тальберг принудил всех присутствующих потомственных дворян улечься на пол. Один, правда, не подчинился, и остался стоять с чрезвычайно гордым видом – судя по количеству цепей на шее, он был очередным герцогом. Юлиуса это не смутило, и сделав быстрый шаг к стоящему, он молниеносно отдал должное своей привычке. Важный господин, тараща глаза и хватая ртом воздух, рухнул на пол и стал там корчиться, держась за ударенное место.

– Привет, Юлли! – весело похлопал его по плечу Люлю. – А мы думали, что эти мерзавцы тебя обижают!

Юлиус от возмущения дал еще одну очередь поверх голов лежащих, и они судорожно затаились в полу. «Ы-ы-ы…» – простонал ударенный герцог.

– Может, прикажете дуэль? – весело обратился к лежащим господин Кэ-и.

Люлю тем временем достал из своего рюкзака длинную веревку, со вздохом порезал ее на много маленьких и стал вязать потомственных дворян. Те молча и безропотно подставляли руки.

– Ну ладно, – сказал я, когда с этим было покончено. – Пойдем, Юлли, покажи, что ты там нашел.

И мы прошли в захваченное Юлиусом Тальбергом помещение. Там, в длинном зале, тянулся роскошно накрытый стол, на стенах висели изящные, увешанные оружием ковры, а у дальней стенки возвышалось тронообразное кресло. Рядом с креслом валялись некие связанные попарно люди, а в кресле сидел низкорослый субъект в хорошем костюме-тройке, и изо рта у него торчала индюшачья нога. Верхние конечности субъекта были привязаны к нижним, нижние – к подлокотникам, а шею опоясывала тонкая веревочка, притягивающая голову к спинке. Такая позиция связанного явно не устраивала – глаза его пучились.

– Юлли, а ну-ка, подай мне этого типа, – сказал я, узнавая связанного. – Это ведь сам герцог Упп.

На лице Юлиуса выразилось полное непонимание важности персоны герцога, но тем не менее он отвязал Уппа, принес и положил передо мной на пол. Утеряв кресло, герцог беспомощно повалился на бок. Лишь глаза его по-прежнему горели неукротимым огнем ярости.

Я разрезал веревки и поднял надменного господина за шиворот. Герцог Упп, видно, не привык, чтобы его связывали, и поэтому временно разучился ходить, да и стоять самостоятельно тоже еще не мог. Господин Кэ-и подставил стул, я отпустил на него Уппа и тот немедленно принялся растирать шею непослушными руками.

– Вот мы с вами снова увиделись, – сказал я, извлекая из его рта ногу индюшки. – Приятно, не правда ли? При нашей последней встрече, помнится, вы называли нас с потомственным дворянином Кэисом подлыми стагнационистами и говорили, что мы хотим реставрировать падший режим?

Герцог подавленно молчал и смотрел в пол.

– Кроме этого, вы начисто снесли наш дом, а ведь это частная собственность! Ваши люди ограбили нас, забрали все деньги, и только здравомыслие господина Зуха помогло нам снова занять подобающее место в мире.

Герцог заерзал, восстанавливая кровообращение.

– Чего вы хотите? – подал он голос. – Имейте в виду, что вы напали на охрану короля, а служба охраны достаточно сильна, чтобы уничтожить вас с вашими вассалами и слугами!..

– Он угрожает? – заинтересованно спросил меня Люлю.

Я перевел взгляд на Уппа.

– Тут вот родилось мнение, что вы нам угрожаете. Это правда?

Герцог замолчал и потупился.

– Чего вы хотите? – повторил он.

– Немедленного удовлетворения, чего же еще! – отвечал я. – Мой любезный Кэис, снимите со стены одну из сабелек и вложите ее герцогу Уппу в правую руку: я стану с ним биться на смертельной дуэли, ибо этого требует моя фамильная честь.

Господин Кэ-и отодрал от стены какую-то ржавую абордажную саблю и вложил ее герцогу в руку, но тот живо разжал пальцы, и сабля со звоном вывалилась на пол. Кэ-и поднял ее и вложил снова, но герцог упорно не желал сражаться.