Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Троллоки и Мурддраалы оказались внутри Твердыни. И второй раз, когда он по-настоящему овладел Калландором. Используя Меч, который не был Мечом, по его истинному предназначению. Повсюду валялись трупы. Убитая девочка, которую он не смог оживить. Кому по силам забыть такой день? – «Я помню, что отдал приказ охранять Сердце, пока в нем находится Калландор. Но почему вы до сих пор на посту?»

Стражники обменялись озадаченными взглядами. – «Милорд Дракон, вы приказали установить охрану», – начал Хандар, – «и Защитники исполнили приказ. Но вы ничего не сказали о Калландоре, за исключением того, что никто не должен приближаться к нему без доказательства, что он ваш посланник». – Внезапно, невысокий мужчина вздрогнул и поклонился еще раз, глубже. – «Простите, Милорд, что я, как кажется, подвергаю сомнению ваши приказы. Я совсем не это имел в виду. Вызвать Благородных Лордов к вашим покоям? Они сохраняются, ожидая вашего возвращения».

«Нет необходимости», – ответил Ранд. «Дарлин ждет меня, и я знаю, где его найти».

Хандар невольно поморщился. Его напарник внезапно обнаружил нечто интересное на полу. – «Милорд, вам может понадобиться провожатый», – медленно подбирал слова Хандар. – «Коридоры… Коридоры иногда меняют направление».

Даже так! Узор действительно начал распускаться. Что означало – Темный касается мира сильнее, чем когда-либо, начиная с Войны Тени. Если Узор слишком расползется до Тармон Гай’дон, Кружево Эпох может порваться. Конец времени, материи и мироздания. Так или иначе, ему необходимо начать Последнюю Битву прежде, чем случится непоправимое. Только он пока не осмеливался. Пока нет.

Ранд заверил Хандора и его товарища, что не нуждается в провожатом, и те снова поклонились, очевидно решив для себя – Дракон Возрожденный способен свершить все, за что берется. Действительно, он не сомневался, что сумеет отыскать Алану. Ранд ощущал точное направление. За время, прошедшее с момента первого острого контакта, она переместилась. Наверняка, чтобы отыскать Дарлина и сообщить – приближается Ранд ал’Тор. Мин говорила о ней, как об одной из тех, кто у него в руках, но в действиях Айз Седай всегда скрывается второе дно. У них всегда есть собственные планы, собственные цели. Взять хоть Найнив и Верин. Да, любую из них.

«Они прыгают, стоит тебе сказать «жаба», – спокойно проронила Кадсуане, откидывая капюшон назад сразу, как они покинули Сердце. – «Может обернуться большой бедой, если слишком много народа подскакивает по одному твоему слову». – И у нее хватило совести заявлять подобное! Кадсуане проклятая Меледрин!

«Я веду войну», – грубо огрызнулся он. Тошнота делала его раздражительным. И давала один из поводов для грубости. – «Чем меньше народу мне повинуется, тем больше шансов ее проиграть. А если я потерплю поражение, проиграют все. Если б я смог заставить повиноваться каждого, так бы и поступил». – И так подчиняются не слишком-то многие, а если повинуются, то в собственной манере. Почему же, во имя Света, Мин почувствовала жалость?

Кадсуане кивнула. – «Так я и думала», – пробормотала она себе под нос. Что бы это могло означать?

Твердыня обладала всеми внешними атрибутами дворца – от шелковых гобеленов и богато вышитых ковровых дорожек из Тарабона, Алтары и самого Тира, до золотых держателей, с укрепленными в них зеркальными лампами. Сундуки вдоль каменных стен, пусть и хранящие в себе утварь, сберегаемую слугами для уборки, были изготовлены из редких пород дерева, часто с искусной резьбой и всегда с позолоченными накладками. Коридорные ниши заполняли фарфоровые кубки и вазы работы Морского Народа, тонкие как древесный лист и ценою во много раз превосходящей их вес в золоте. Между ними встречались массивные, усеянные драгоценными камнями статуэтки – например, полуторафутового размера золотой леопард с рубинами вместо глаз, пытающийся повалить серебряного оленя с жемчужными рогами. Вот статуэтка повыше, изображающая золотого льва с изумрудными глазами и когтями из огневиков. Некоторые статуэтки настолько расточительно были покрыты драгоценностями, что невозможно было определить металл, из которого их изготовили. Слуги в черных-с-золотом ливреях кланялись или приседали в реверансах перед Рандом, поднимавшимся по коридорам Твердыни. Узнавшие его, делали это очень глубоко. Кое у кого глаза распахивались при виде следующих за Рандом Дев, но приветствия ни разу не замедлились из-за шока.

Но, пусть и с придворным убранством, Твердыня строилась для войн. Как снаружи, так и внутри. Везде, где один коридор пересекался с другим, потолок испещряли щели оружейных отверстий. Высоко между гобеленами стены пронизывали бойницы для лучников. Сектор обстрела перекрывал коридор в обоих направлениях. Любой лестничный пролет мог быть, через подобные бойницы, в мгновение ока очищен от врага залпом стрел или арбалетных болтов. Единственный противник, когда-либо сумевший силой ворваться в Твердыню – это Айил. Но они смели сопротивление слишком быстро, чтобы большинство оборонявшихся успело вступить в игру. Любой другой враг, пробиваясь внутрь, заплатит кровавую дань за взятие каждого коридора. Если забыть на минуту, что открытие Перемещения навсегда изменило характер военных действий. Перемещение, и Огненные Цветы, и многое, многое другое. Пусть цена крови все еще оставалась велика, каменные стены и высокие башни больше не гарантировали защиты. Существование Аша’манов сделало укрепления Твердыни такими же устаревшими, как бронзовые мечи и каменные топоры, применявшиеся во времена Разлома. Древнейшая крепость человечества превращалась в реликт.

Узы вели Ранда все вверх и вверх, пока он не добрался до высоких дверей из полированного дерева с золотыми ручками в виде леопардов. Алана находилась сразу за ними. Свет, но живот так и норовил вывернуться наизнанку. Взяв себя в руки, он открыл одну из створок и вошел, оставив Дев снаружи, на посту. Остальные, вместе с Мин, последовали за Рандом.

Убранство гостиной не уступало помпезностью его собственным комнатам в Твердыне. Стены были завешены широкими шелковыми гобеленами с охотничьими и батальными сценами. На полу лежал огромный тарабонский ковер, стоивший столько, что на эти деньги можно было целый год кормить большую деревню. Камин из черного мрамора был достаточно высокий, чтоб в него не нагибаясь смог спокойно войти человек, и достаточно широкий, чтобы в нем встали в ряд восемь. Каждая деталь обстановки отличалась массивностью, искусной резьбой, золотой инкрустацией и изобилием драгоценных камней. К примеру, высокие золотые светильники. От их отражателей свет отражался от покрытого стеклянными панелями потолка. На позолоченном постаменте с одной стороны комнаты стоял золотой медведь более фута величиной с рубиновыми глазами и серебряными когтями и зубами. На парном ему, у противоположной стены, изумрудными глазами и рубиновыми когтями сверкал орел, почти такого же размера. Умеренная роскошь для Тира.

С первым шагом