Читать книгу - "Петр Третий. Огнем и Мечом - Владимир Викторович Бабкин"

Иоанн Антонович чудесно спасся и пребывает сейчас в Европе. Во Франции, Италии или Швейцарии. Некоторые ждут его возвращения. Особенно из старших. Тех, кто застал малолетнего Иоанна на троне и успел принести ему присягу. Говорят, что при Иоанне Третьем дворянство и помещики получили бы больше прав и привилегий.

Да, проблема Иоанна существует. Где он — неизвестно. Но, появись он в России, дворянство и помещики, пусть не все, но могут его поддержать.

— Барон, слухи и разговоры о Иоанне держите на усиленном контроле. Нам тут только ЛжеИоаннов не хватает.

Склонённая голова.

— Слушаюсь, моя Госпожа.

— Благодарю вас. Аудиенция окончена.

Кочетов встал, изобразил поясной поклон и покинул кабинет.

Взглянув на напольные часы Императрица поднялась. Пора. Дочери ждут.

Глава 8

Бранденбургское чудо

КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. БРАНДЕНБУРГ. БЕРЛИН. 11 (01) октября 1758 года.

— Итак, сэр Эндрю, что вы можете мне нового рассказать? — уставший полномочный министр Сент-Джеймского двора при дворе Прусском своего коллегу в свете свечей почти и не видел, — только не пересказывайте газет. Про то что принцесса смогла уговорить Генриха отпустить своего полюбовничка, я уже со всех сторон знаю.

Митчелл поморщился. Так уж случилось, что в Берлине было два представителя Лондона. Он, Эндрю Митчелл, сидел здесь уже два года, обеспечивая согласования по Лондонской конвенции между прусским монархом и его великобританским дядюшкой. Митчеллу удалось очень доверительно сойтись с королем Фридрихом. Но, по весне, стало ясно, что Берлин не сможет обеспечить безопасность Ганновера без новых субсидий. Потому была подписана новая конвенция, и, для усиления взаимодействия с уже полномочным министром, сюда был прислан этот вояка Джозеф. Естественно, что каждый из них, вполне по-джентельменски, тянул первенство на себя. Вот и сейчас барон дал понять Митчеллу, что после исчезновения у того местного монаршествующего конфидента, Эндрю в их дуэте поет теперь вторым номером. Что ж придется потерпеть это от юнца, ведь Джозеф Йорк хорошо сошелся с принцем Генрихом, а тот сейчас здесь фактически правит.

— Барон, у меня две новости, плохая и очень плохая, — возвращая инициативу в разговоре, — с какой начать?

— Хм, начните с плохой.

— Мы так и не нашли Фридриха, — сказал Митчелл и закурил.

Повисла пауза.

— По-вашему это плохо, Эндрю? — удивился Йорк, — может ваш конфидент ещё жив?

— Я очень уважаю Фридриха, но нам сейчас опасна неопределённость, Джозеф, — посол медленно выпустил дым, — твой Генрих не рвётся в бой, он, в отличие от Фридриха, расчётлив, и если бы не принцесса Анна Амалия, то желание воевать у здешних сословий уже бы прекратилось.

Йорк скривил губы от недовольства. Собеседник исподволь кидал ему упрёк. И беда в том, что упрёк был верный. Ему, барону Дувру, с трудом удалось отговорить Генриха Прусского от поиска перемирия.

— Какова же очень плохая новость? — снова взял руководство беседой Джозеф.

— Очень плохая? — Митчелл отложил сигару, — русские не хотят брать наши деньги и уходить.

— Но… ваши же агенты сообщали, что царь Петер не хочет после взятия Кольберга воевать? — удивился полномочный министр.

— Сообщали. Только другие источники сообщили, что он зимнее обмундирование завёз. На всю армию свою, — аргументировал Митчелл, — а ещё он заявил моему поверенному, что готов прекратить войну и даже защищать после неё Ганновер, если мы отдадим ему Саксен-Лауэнбург и будем платить ежегодно половину от предложенной суммы.

— Смело, только мы не можем с вами, сэр Эндрю, это решать.

— Да не можем, сэр Джозеф, — согласился Митчелл, — к тому же, что помешает этому северному варвару взять наши деньги и на нас же напасть?

— Если он будет делать всё по соглашению с нами перед тем, то даже Роял Неви не помешает, — усмехнулся барон, не удивляясь русскому коварству, — да и нужен сейчас флот совершенно в другом месте. Русский Петер это отлично знает.

— Вот и я том, Джозеф, — вздохнул Эндрю, — если русские не уйдут, то Берлин до конца зимы может пасть, а за ним и Ганновер.

Да. Тупик. И они катастрофически ничего не успевают Георгом II и премьером Пелэм-Холлсом согласовать.

— А знаете, сэр Эндрю! — воодушевился Йорк, — у меня кажется есть решение!

— Да, Джозеф, я весь внимания.

— Второго дня прибыл к Генриху за поддержкой татарский хан Кырым-Герей, — заговорщики начал барон, — очень повоевать с русским хочет.

— Похвальное намерение, — кивнул Митчелл. — Чем он нам поможет в данном случае?

— Так вот я и думаю, а что если убедить Генриха этого крымского хана поддержать, даже дать боеприпасы и субсидию? — продолжил рассуждать Йорк.

Митчелл мысленно улыбнулся. А барон-то далеко не глуп хоть и дурак. Пока не может всего просчитать…

— Вы правы Джозеф, — кивнул опытный дипломат, — крымцы отвлекут войска русских из Пруссии, и разладят их союз с Францией, которая стоит за турками, тем самым даст нам шанс спасти Ганновер. Да и Пруссию не дать растерзать…

— Сколько этому татарину мы можем обещать?

— Сто тысяч фунтов стерлингов и тридцать пушек и боезапас на тридцать тысяч его разбойников, — ответил Митчелл, — впрочем обещайте ему хоть манну небесную, и по скорее, завтра же вам надо его повстречать!

* * *

КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ВНЕШНЯЯ ПОМЕРАНИЯ. РЮГЕНВАЛЬДЕ. 30 (19) сентября 1758 года.

Я неспешно поднимался на второй этаж родового замка. Скрытая на маленьком острове у древнего Дарлова резиденция Померанских герцогов была мне почти родным местом. Замком, конечно, владела Пруссия, но, формально, он продолжал был быть собственностью датских Ольденбургов. А я ведь тоже из младшей их ветви…

Последние годы здесь пруссаки хранили соль. Не во всех залах конечно. Но это крепко подсушило и оздоровило полузаброшенное почти век место. Большую часть соли немцы конечно до нашего продвижения увезли, но для интендантов Балтфлота и оставшейся хватило с лихвой. Потому никого не удивляло наличие здесь гвардейского экипажа. Ну, а егеря отдыхали и лечились здесь после Цорндорфа. Так что и лекари здесь вроде были к месту.

Впрочем, до этой дыры никому и дела нет. Потому я и выбрал её для лучшего выздоровления моего Августейшего гостя.

По замку плывёт чуть заунывный, но, в целом, светлый голос флейты. Пациент явно на поправку пошел.

А ведь, как вслед за знаменитой треуголкой, мне показали её хозяина, он «совсем умертый был». О чём кстати и заключение врачебного консилиума есть. Прусские обер-фельд-шер Теден и его помощник Шталь подписали акт о смерти вместе с саксонским придворным врачом Эрмелем. Моей армии генерал-штаб-лекарь Лерхе,