Читать книгу - "Степь и Империя. Книга IV. Рыцарь Империи - Балтийский Отшельник"

сделал всех на одну четвертую ловчее самого ловкого. И все равно осталась проблема с неутомимостью - и решать ее пришлось через разум, обучая воинов управлению внутренней силой и умению разумного ограничения силы и скорости тогда, когда нужна неутомимость.

- Получилось?

- Да, но далеко не сразу. Как художник годами ищет сочетание цветов, а музыкант складывает мелодию, так и я долго "на ощупь" искал гармоничное сочетание скорости, силы, ловкости и неутомимости. Так, чтобы быстрота не рвала жилы, а мощь не дробила кости.

- Многих рабов стоила тебе обретенная мудрость?

- Ни одного. Мы с братом пробовали на себе. В те дни магия Дингане превосходила мою. Рабы не смогли бы нам объяснить, что с ними происходит. Поэтому пришлось самим.

Скульптор вновь беззвучно поаплодировал.

- У меня не было брата, поэтому я пробовал на себе - и тоже искал нужную пропорцию путем проб. На Непобедимой Страже я использовал уже готовый результат. Но не стал работать над их неутомимостью - Стражам это не нужно. Длинные переходы и долгие бои - не их дело. И вот три секрета непобедимой стражи - чуть сильнее, чуть быстрее, чуть проворнее обычного воина - это первый секрет. Второй секрет тоже обусловлен тем, что это Стража, а не Гвардия. Поэтому я их сделал большими толстяками. Так удобнее закрывать собой Императора. Этому и удивился Военный Правитель - он не ожидал увидеть толстяка, больше похожего на мясной шар, чем на человека. И потому неправильно оценил рост противника и длину его рук. Но смертельно удивился он скорости, которой от толстяка вовсе не ожидал. Что же касается третьего секрета, то тут мне придется кое-что объяснить...

***

- Я опасаюсь, Рифейну, что у тебя сложилось совсем пренебрежительное отношение к воинам амаро. И зря. Амаро хорошие воины - упорные и дисциплинированные. Даже вчерашние крестьяне, получив копья и обмотавшись снопами рисовой соломы, стойко держат строй в шеренге - потому что доблесть дает шанс из крестьян быть пожалованными в воины, а самый последний копейщик стои́т несравненно выше крестьянина или ремесленника.

Оттого и воины ценят свое мастерство, а любой учитель воинских искусств пользуется глубоким уважением и имеет высокое положение. Учителей боя среди амаро зовут "мастерами стратегии" и приходят к ним за советами чаще, чем к жрецам - потому что "повелитель стратегии" (а именно в этом смысле я использовал слово "мастер") в равной степени владеет искусством жизни и смерти. А раз наставничество дает столь высокое положение, то к нему стремятся многие, но достигают лишь достойные, не только умеющие сражаться, но и постигшие чужую мудрость. Оттого и ценится мудрость, изреченная мастерами стратегии, записывается и бережно сохраняется. И среди таких трактатов находятся подлинные бриллианты смысла, но без сведущего учителя постичь этот смысл почти невозможно - потому что (или специально для этого) многое прикрыто эвфемизмами, цветистыми названиями и уважительными отсылками к текстам, которые на многие столетия старше. Такая традиция создает сеть, через которую не может прорваться скороспелый гений. Развитие может и замедляется, но отлично сохраняется преемственность. А так как речь идет о воинском искусстве, где слово необходимо подкреплять делом, то пустословые ревнители традиций не заживаются на свете и не мешают искусству совершенствоваться и развиваться.

В беседах с наставниками императора Ёмэя однажды прозвучало упоминание об одном из высших воинских приемов, в котором на вершине совершенствования воина сливаются сразу несколько школьных и семейных традиций. Звучало это примерно как "исабурам`и" и переводилось примерно как "удар духа" или "узкий мост для духа".

За пышным, как обычно, названием крылась весьма рабочая стратегия и тактика: "не делая шага ни вправо ни влево, нанесите свой удар изо всех сил, целясь поразить сквозь атаку противника самый его дух, опрокинуть его, сбросить с узкого моста жизни и освободить себе проход".

То, что звучит так витиевато, на практике выглядит много проще. Да и тактически "ни шага вправо-влево" подходит для Стражи, защищающей своими телами Императора. Чтобы этот боевой принцип сработал наверняка, воин должен быть силен, прочно стоять на ногах и обладать крепким оружием. Вот тут перед моим внутренним взором и появились толстяки, которых невозможно опрокинуть, с длинными руками и длинным оружием, похожим на егерскую глефу - изогнутый клинок одностороннего меча на рукояти длиной почти в два локтя. Ну и для завершения конструкции металлический затыльник рукояти, уравновешивающий клинок и позволяющий при случае нанести удар.

Вот так родился облик и оружие Непобедимой Стражи Императора Ёмэя.

***

Рифейну по-достоинству оценил и изобретательность Скульптора и степень его откровенности. И хотя понимал, что изрядная часть этой откровенности предназначена не ему - а их божественному покровителю - не чинясь встал и отвесил хозяину глубокий почтительный поклон, воздавая должное уважение за все сразу: за откровенность, за объяснения, за красоту решения, за тщательную подробность.

Это был поклон уважаемому и щедрому другу.

***

Когда начали сгущаться вечерние сумерки, Рифейну ри-Мигаш покинул оазис своего друга Скульптора. Проводник встретил его границы песков и вскоре гигантский скорпион и его всадник скрылись в песчаной пустыне.

Патрум ри-Патрум по прозвищу Скульптор задумчиво возвращался в оазис.

Неожиданный визит внезапно растревожил душу. Странный азарт, казалось бы, давно забытый столетним магом, снова поселился в теле, не ведающем старости. Страсти тела вскипели в душе, которой пора было бы найти покой в мудрости. Но нет...

В чем ценность мудрости без действия? Застойный пруд зарастает тиной, быстро превращаясь в болото.

Скульптор ускорил шаги. Падающая на оазис ночь оказалась неожиданно наполнена делами. Интуиция говорила магу-воину что долгий спокойный отрезок его жизни приблизился к финалу. Предчувствие просто вопило, что пролог мировой пьесы закончен, нынешняя ночь переломная и скоро события помчатся вскачь..

Но этой ночью надо было еще закончить усмирение новой рабыни. Другой упрямице можно было позволить и сдохнуть, как тупой ослице. Но Озма может обладать знаниями, которыми не владеет никто. Рифейну прямо намекнул на это, хотя и не признался, откуда это знает.

Поэтому сейчас в подземную камеру - а потом в Степь.Очень и очень многое надо обсудить с Первым Предком до того, как заалеет рассвет...

***

Глава 7. Ночь откровений

Глава 7. Ночь откровений

В подземную камеру рабыни Скульптор взял с собой лишь флягу с водой и