Читать книгу - "Степь и Империя. Книга IV. Рыцарь Империи - Балтийский Отшельник"

собственного сочинения и покидал Тронный Зал, творить бесчинства и беззакония, не принимая во внимание никаких слов Императора.

Император ненавидел Военного Правителя и сам ритуал Дня Падающих Лепестков.

Каждый раз, когда ему приходилось смотреть прямо в глаза старому убийце и похитителю императорской власти, страх и ненависть захлёстывали его.

Но в этот раз всё должно было пойти по-другому.

Не зря целый год Скульптор готовил новую Стражу для Императора.

***

Уверенный, что все пройдет как обычно, презирающий Императора Военный Правитель даже не глянул на Императорскую Стражу, традиционно подпиравшую стены Тронного Зала.

Оскорбительно быстрым шагом он подошел к Киноварному Трону и презрительно бросил на колени Императору лист, на которым кистью был начертан стих, недостойный называться поэзией, почерком, недостойным называться каллиграфией...

Он даже не стал дожидаться своей свиты, которая еще толкалась в дверях.

Бросив лист с ритуальным приветствием и пожеланием долгих лет Императору, он уже развернулся, чтобы уходить, но тут из-за Трона выступили четыре воина с обнаженным оружием.

И Военный Правитель ранее никогда не встречал воинов столь удивительного облика...

Но пока разум опытного воина удивлялся увиденному, рука привычно выхватила любимый меч. Движением, столь быстрым, что слилось в единый, неразличимый глазом, росчерк, нанес удар одновременно с уже атакующим противником.

Славный клинок великого мастера должен был вскрыть глотку врага красивой ровной линией на три пальца ниже подбородка - и, уже на излете, отбросить атакующую руку врага, который еще не понял, что он уже мертв...

Но...

Нынче опыт подвел признанного мастера клинка.

Противник оказался выше обычного человека, его руки длиннее, а оружие только на первый взгляд напоминало привычный меч.

В результате клинок Военного Правителя разминулся с целью на пядь, а красивую ровную линию по морщинистой шее великого воина прочертил кончик клинка неведомого противника...

- Не может быть, - просипел старый солдат вскрытым горлом, и ничком рухнул к ногам Императора, звездой раскинув руки и ноги.

Никто не пришел на помощь Военному Правителю.

Его сын и остальные воины свиты в этот момент гибли под клинками Императорской Стражи, которую давным давно воспринимали просто как часть церемониальной обстановки Тронного Зала. Ритуальные доспехи, покрытые узорами золотом по пурпуру, привычно сливались с крашенными той же киноварью колоннами, поддерживающими балки высокого традиционного арочного свода.

Деревянные колонны, покрытые киноварью, неподвижные, как деревянные истуканы, воины в доспехах цвета киновари, даже морганием глаз не напоминающие о себе во время тронного ритуала. Кто из настоящих воинов может всерьез воспринимать этих раскрашенных деревянных болванчиков?

А вот гляди ж ты...

Свиту Военного Правителя составляли опытные воины, искусство которых вызревало не на дуэлях, а в настоящих битвах. Все они были признанными мастерами меча, но ничего не могли противопоставить стражам в киноварных доспехах. Как пьяные, валились свитские под ударами странных коротких нагинат, которыми в этот день оказалась вооружена Стража Императора. Даже заблокированный удар опрокидывал опытного бойца, как слабую женщину.

Воины Стражи оказались крупными, сильными, быстрыми, не просто замечательными индивидуальными бойцами - но и виртуозно работающими вместе. Ни один из тех, кого удары опрокинули на землю, не успел подняться - его добивали другие стражники, безжалостно обрубая руки и ноги, превращая в еще живой, но беспомощный обрубок человека.

Прошло чуть более полутора десятков вдохов с того момента, как покрытый небрежной каллиграфией лист опустился на колени Императора, а Военный Правитель и его стража оказались либо мертвы, либо умирали, истекая кровью.

Четверо вышедших из-за трона воинов без команды сомкнулись вокруг вставшего на ноги Императора.

Император был потрясен.

Пятнадцать вдохов - двадцать воинов Непобедимой Императорской Стражи - и он свободен от ненавистного Военного Правителя и лучшей полусотни его воинов.