Читать книгу - "Охотники - Джеймс Фелан"

Глядя на меня, ребята тоже стали складывать вещи. Они подошли к этому вопросу не менее тщательно, чем я. Одежда, еда, вода, горючее, спички и зажигалки, аптечка, деньги — как минимум, по десять пачек сотенных долларовых купюр и по тысяче евро на каждого. Если путешествие вдоль побережья окажется удачным, если нас спасут — мы будем во всеоружии.

Вдруг Мини, пораженная собственной догадкой, сказала:

— А вы не думаете, что дождь мог его смыть — вирус, я имею в виду?

— Вполне мог, — ответил я. — Или вирус мог погибнуть от холода. Но пока мы точно не знаем, лучше ничего не есть и не пить на улице — вдруг пища или вода окажутся зараженными. Осторожность не помешает.

— А как же быть?

— Ну не знаю. Может, мыть еду водой из бутылок?

— А зачем нам вообще нужно что–то брать с улицы? У нас здесь запасы еды на несколько месяцев, а то и лет. Всегда можно вернуться сюда и взять еще, — сказала Анна, сидевшая на краешке матраса.

Повисла неловкая пауза. Интересно, Дейв и Мини подумали о том же? Мы не собираемся возвращаться сюда.

— Пойду последний раз осмотрю квартиры, хотя бы до пятьдесят девятого этажа. Может, мы пропустили что–то нужное, — сказал я.

— А пистолет зачем? — спросил Дейв.

Я остановился и посмотрел на увесистый пистолет в своей правой руке, а потом, не считая нужным давать объяснения, просто повернулся и вышел из ресторана.

На шестьдесят втором этаже находилась квартира некоего Стюарта Хоппера: я прочитал имя хозяина в счетах на кухонном столе. В последние дни я частенько сюда захаживал, пил сок из холодильника и читал «Эсквайр» и «Нэшнал Географик», лежа на кожаном диване.

Я зашел в квартиру, пересек кухню, почти целиком сделанную из нержавейки, и подошел к аквариуму. Сменил там часть воды: слил немного старой и долил свежей из бутылок. Когда рыбы успокоились, я насыпал им корма — сразу двойную порцию. В общем–то, только так я и мог попрощаться с местом своего обитания, лишний пафос был ни к чему. Из квартиры Стюарта Хоппера я сразу пошел вниз.

Сам не знаю почему, но дверь в квартиру 59С я решился открыть не сразу: постоял, подождал. Пистолет так и оставался у меня в правой руке, но сил взвести затвор не было. Я готов был развернуться и уйти, поддаться страху — глупому, липкому, необъяснимому страху, который не давал пошевелиться. По лбу градом тек пот. И я решился — пинком распахнул дверь в квартиру, стараясь смотреть только на то место, где раньше был замок. Я был почти уверен, что за дверью в коридоре стоит и ждет меня пожилой хозяин квартиры.

Но ничего необычного не произошло — ровно до тех пор, пока я не переступил порог: тут случилось страшное дежавю. Я уже был в этой квартире, точно был. Я видел эту комнату и ходил по этим половицам, видел чучела животных, знал планировку.

Я зашел в кабинет и посмотрел на стол, обитый зеленой кожей. В старинной машинке торчал лист бумаги:

Все мы — писатели.

Мы пишем всегда и везде.

Это моя история.

У меня нет ничего.

У меня есть все.

Я — совсем один.

Именно эта квартира преследовала меня в ночных кошмарах. Именно про нее рассказывал Дейв и предупреждал, что туда не стоит ходить. Глядя на изображения в рамках на стенах, я провел кончиком пальца по столешнице. В рамках были вырезки из старых газет, фото давно сошедших со сцены политиков, морские пейзажи.

Палец собрал толстый слой пыли. Печатной машинкой пользовались совсем недавно: на некоторых клавишах пыли не было. Я вспомнил, как в тот день повернулся и пошел в следующую комнату.

Теперь я стоял перед дверью, которая еще пару дней назад была заперта изнутри. Она все так же была закрыта, только ручка выбита выстрелом. Я потянулся к двери…

— Не надо.

У меня за спиной стоял Дейв.

— Почему?

— Потому что ты не хочешь заходить туда.

— Я хочу знать, что там.

— Ты и так знаешь.

— Не знаю.

— Знаешь, Джесс. Лучше уйти.

Я внимательно посмотрел на Дейва.

— Что я знаю? Что там, Дейв?

— Ничего такого, на что стоит смотреть опять. Пойдем.

— Я хочу зайти.

— Не надо.

— Мне нужно знать.

— А мне — забыть.

— А ты помнишь, что там?

— Помню и не могу забыть. А ты помнишь тоннель, Джесс? Лучше не входи туда. Пойдем назад.

Я повернулся к Дейву, но тот уже удалялся по коридору. Я вновь посмотрел на дверь, скрывавшую столько тайн, и понял, что Дейв прав. Лучше не открывать ее. И я пошел по коридору за Дейвом, за своим другом. Хотелось верить, что мы уйдем, а все страшные воспоминания останутся за запертыми дверьми.

19

Когда же прибудет помощь?

Эти слова написал кто–то из нас жирным черным маркером на одном из окон ресторана через несколько дней после катастрофы. Тогда мы надеялись вот–вот увидеть в небе самолет или вертолет со спасателями. Я смотрел на надпись, а за черными буквами плыли с востока мрачные тучи. Хотелось верить, что семья Дейва погибла быстро, без боли и страха, сразу же, как только посыпались бомбы.

Дейв верил, что родителям удалось спастись, и старался всеми способами ускорить наш уход из небоскреба. Уходить было страшно, но в то же время неизведанное манило нас. Утром Дейв организовал урок стрельбы: мы поднялись на крышу и перевели пару сотен патронов для «Глока». Я попробовал было выстрелить из дробовика, но отдачей мне чуть не выбило плечо. Тренировка пошла на пользу: мы почувствовали себя подготовленными к предстоящему дню. Прицелился, выстрелил, перезарядил. Прицелился, выстрелил, перезарядил. Я довел эти действия до автоматизма. Прицелился, выстрелил, перезарядил.

Когда мы спускались с крыши, я не сводил глаз с Анны. Хотелось быть с ней рядом, но я знал, что мы никогда не будем так близки, как мне хочется. Мое сердце было разбито, а ее — нет, но она не была в этом виновата.

— Оружие не защитит нас, — сказала Анна, не обращаясь ни к кому конкретно, когда мы вернулись в ресторан. Она все еще не могла успокоиться после стрельбы.

— Если охотников будет много, всех не перестреляешь. Пистолет пригодится только в одном случае: он может избавить владельца от страшной смерти, — продолжала Анна.

Я отложил «Глок» и взял книжку с комиксами. Интересно, почему Анна это сказала? Кому предназначались ее слова? Мне? Может, прочитала какую–нибудь серьезную книгу, и теперь ей в голову лезут мрачные мысли? Как–то мне не хотелось избавлять самого себя от страшной смерти. А может, мне было нужно, чтобы она отговорила меня от последнего шага, на который я уже почти решился?

— Я уверен, мы точно найдем нормальных людей, когда поплывем по Гудзону. Как только мы уйдем отсюда, мы встретим других спасшихся, — сказал Дейв.