Читать книгу - "Тёмное время - Андрей Булычев"

– Даа, весело тут у вас, – почесал голову Сотник. – До чего же народ довели! Сколько лет потом нужно будет восполнять все то, что сейчас так быстро рушится. Людей своих теряем, ремесла гибнут, сама сила уходит из этих мест, а соседи, они, чай, только и рады этому – приходи на Русь да забирай все под себя, пока она слабая! Ну ладно, мы-то в любом случае к себе скоро рекой уйдем, а вы-то как? Как дальше здесь жить будете?

– Да ничего, бать, небось, отобье-емся всем миром! – пробасил Артем. – У меня здесь сотня и еще три десятка воев под рукой. Да и из городищенских по сигналу рога еще пара оружных сотен быстро собирается. Супротив толпы должны мы выстоять, у них ведь нет такого порядка. Оружия мало хорошего. Как только они силу почуют и то, что их здесь никто не боится, то поорут, погрозятся да и в другое место потом уходят. Проверили ужо, как же! Совались ведь сюда несколько раз, а один раз даже и до большой крови дошло. Во все же остальные разы находники так сразу врассыпную разбегались. Это вот с Клещевскими, с теми даа, тут даже и поратиться нам пришлось. Несколько человек мы потерли тогда с их набега.

– Что, неужели настолько сильная кодла стала? – удивленно переспросил Андрей. – У Митяя с его друзьями была с ними этой зимой стычка, но там и другая ватага свою свару вела, а наши как бы только краем в нее встряли.

– Да кодлой Клещевских, как раньше-то, уже, наверное, не назвать, – покачал головой Путята. – Весь Людин конец они под себя забрали, Загородский у местных ватаг тоже почти весь отбили. Поговаривают, что недавно Клещ похвалялся, что он еще и Неревский под себя заберет, и тогда вся левая сторона города под его властью будет. Костяк его своры из старых душегубцев и татей состоит, из тех, что ранее на Торгу и на постоялых дворах промышляли. Сам он в свое время, как поговаривают, на дороге с кистенем начинал лиходеить, а уже потом и в наш город перебрался. Как только лихие года начались, так вся эта плесень быстро разрослась, а кто-то ее, видать, и специально взращивал для обделывания своих темных делишек. Но теперь с ней уже всем здесь в городе приходится считаться. Много силы нынче у Клещевской своры. Оружия и брони они себе добыли. Людей у них тоже в избытке. Для своих-то у них всегда ведь есть пища. Кого им бояться? Слабую дружинку княжича или малую сотню посадника?

– Ндаа, до чего мы тут дошли, – покачал головой Сотник. – Лиходеи нынче на земле новгородской заправляют! Значит, говоришь, уверен Клещ в своих силах? Почти всю левую сторону он под собой держит и даже на правый берег к вам набегал, а нонешняя власть с ним считается и грязные дела даже ведет? Интересно! – Андрей прищурился и обвел глазами сидящих за общим столом ветеранов. – Варун Фотич, а отправь-ка ты наших пластунов в город. Пусть они оденутся попроще и погрязнее да и пробегутся по нашим старым знакомцам. У нас же много в бригаде тех, кто отсюда сам родом. Только чтобы осторожнее все и с хорошей оглядкой. Никуда пусть сами они пока не лезут и не встревают. Вот встречусь я с новыми властями, а там уже и видно будет, что нам нужно делать.

* * *

– Здрав будь, Ростислав Михайлович, кланяюсь я тебе как воевода твоего славного отца, под чьим началом мы разбили под крепостью Нарвой сильное Ливонское войско. – Сотник, не доходя десяти шагов, как и предписывал придворный этикет, в пояс поклонился сидящему на резном кресле подростку.

По бокам от княжича стояли два уже знакомых Андрею черниговских боярина – Прибыслав и Неждан – и что-то нашептывали ему в уши. Мальчишка же хмурился, старательно делал серьезное, суровое лицо и надувал важно щеки. Наконец он тряхнул головой и звонко выкрикнул:

– Здрав будь, служилый боярин новгородской земли Андрей, сын Ивана! Знаю я о службе твоей в дружине у моего отца, только сейчас я сам на княжение в Господин Великий Новгород им поставлен, а потому передо мной лично ты свой ответ теперича держать будешь!

«О как лихо! – подумал про себя Сотник. – Вот тебе и указали первые княжьи бояре через уста подростка свое место во всей этой местной иерархии – служивый, да еще и с земли новгородской, а это вполне может, что с какого-нибудь дальнего, неважного и захудалого ее конца. И что теперь после своей недавней походной службы ты всецело подчиняешься нынешней верховной власти в лице ее князя Ростислава, ну и, разумеется, его ближних дворовых бояр».

– Как скажешь, княжич, – не отказал себе в удовольствии чуть уколоть своих собеседников Андрей, специально приуменьшив титул собеседника. – Рад буду ответить сыну князя-воителя, который отстоял рубежи земель новгородских от врага. Батюшка ваш наказывал мне поддержать его сына, коего он на свой престол ставил, а еще даровал он мне два года отдыха в своем поместье. Ибо по его указанию мы дальше ратный поход свой продолжили, после того как князь со своим войском в русские земли вернуться возжелал. С его же того личного повеления мы ныне и убываем на отдых в мою дальнюю вотчину. Вы же не против воли отца по моему войску? Я вас правильно понял, Ростислав Михайлович?

Мальчишка замер, как видно, пытаясь понять всю подоплеку вопроса воеводы. Бояре тоже надулись и не спешили помочь княжичу, стараясь распутать весь этот словесный клубок и найти, за что же им тут можно было зацепиться.

А ведь не придерешься! Михаил, сажая на княжение в Новгороде своего сына, давал этому городу присягу, оставлял этот княжий престол за собой. Андрея же он призывал в недавний поход самолично, фактически не снимая с него своей власти и после его окончания. И последнюю его волю о жаловании войску двух лет на отдых и о приведении его в порядок после кровопролитных боев княжич отменить, пока что был не в силах. Ну да ничего, они еще придумают, как указать место этому самонадеянному служивому боярину, вылезшему наверх из вчерашних дружинников!

Ростислав, выслушав своих бояр, кивнул и подвел итог разговору:

– Воля отца, князя Михаила, в том, чтобы в порядке все новгородские дела были! А какая поддержка ему нужна будет, о том он доведет до боярина позже, по прошествии предоставленных ему двух лет отдыха. Но до убытия в свою вотчину надлежит боярину Андрею быть на Большом Господнем совете, который будет проходить через два дня на третий прямо здесь же. Более служилого боярина земли новгородской он не задерживает. – И княжич демонстративно отвернулся к Прибыславу.

Андрей поклонился и вышел из приемной залы терема. «Уф, а меня здесь очень не любят! Ну да ладно, все равно этот раунд был точно за мной», – подумал он и зашагал к пристани, где его ждала ладья.

– Ну как там тебя в хоромах приняли, Иванович, похвалил хоть княжич за прикрытый нами западный рубеж? – спросил Варун, поглядывая с интересом на Сотника. Шли они от княжьего подворья к пристани во главе целой охранной сотни, ибо время нынче было неспокойное и стоило хорошо поберечься.

– Ага, еще как похвалил, – усмехнулся Андрей. – Вон, на спину глянь, в мешок той похвалы ссыпали, видишь у меня мешок?

– Неа, – покачал головой заместитель Сотника.

– Ну вот и я нет. Не видел я там государевых людей, Фотич, тех, кто о своей земле печется, – горько вздохнул комбриг. – Все бы им козни строить да паутину интриг плести. Поглядим, что через два дня на Господнем совете будет. Найдутся ли там мудрые люди, которые поймут, как можно с толком для Руси использовать все то, что мы недавно отвоевали своей булатной сталью?