Читать книгу - "Каталог катастрофы - Чарлз Стросс"

И угадайте, кто сегодня попал в кипяток?

Первая остановка: мой кабинет. Если его, конечно, можно назвать кабинетом – это что-то вроде ниши между рядом металлических локеров и чередой престарелых картотечных шкафчиков, в которую административно-хозяйственные гномики втиснули письменный стол из ДСП и компьютерное кресло со сломанной пневматической стойкой. Я бросаю пальто и пиджак на спинку, и мой терминал тут же свистит: НОВАЯ ПОЧТА. Невероятно, Шерлок! У меня всегда полно новых сообщений. Это мой личный закон мироздания: если у меня затихнет почтовый ящик, значит, со вселенной приключилось нечто ужасное, или я умер и попал в бюрократический ад. (Я сам уже из сетевого поколения, а вот некоторые местные служаки до сих пор требуют, чтобы секретари им все распечатывали, а ответы диктуют машинисткам.) На столе стоит холодная, грязная чашка с молоком, в которое долили кофе – Марция опять перестаралась. Над одной из клавиатур укоризненно желтеет стикер: СОВЕЩАНИЕ 9:30 GMT КОМНАТА B4. Проклятие! Как же я забыл?

И я иду в комнату B4.

Над дверью горит красная лампа, так что я стучу и показываю бейдж, прежде чем войти, – на случай, если служба безопасности бдит. Воздух внутри сизый: похоже, Энди пару часов курит одну за другой свои мерзкие французские сигаретки.

– Здрасте, – говорю я. – Все собрались?

Борис Крот смотрит на меня каменным взглядом:

– Ты опоздал.

Хэрриет качает головой:

– Не важно. – Она складывает бумаги в аккуратную стопку. – Хорошо выспался?

Отодвигаю стул и плюхаюсь на него.

– Я вчера шесть часов провел в полном единении с кустом. За это время меня посетили три ливня и один дождик из мелких, но чрезвычайно озадаченных лягушат.

Энди тушит окурок и наклоняется к столу:

– Что ж, раз мы все собрались…

Он вопросительно смотрит на Бориса. Тот кивает. Я стараюсь держать лицо: ненавижу, когда старая гвардия начинает корчить из себя невозмутимых джентльменов.

– Джекпот, – говорит мне Энди и ухмыляется. А у меня, между прочим, чуть сердце не разорвалось! – Сегодня идем в паб, Боб, я выставляю. Итак: твердая пятерка за результаты, три с плюсом за полевую работу, в целом четыре за операцию.

– Ой, а я думал, что напортачил на входе…

– Нет. Если бы это не была полутайная операция, пришлось бы тебе сжечь ботинки, но в остальном… Смотрим: ноль свидетелей, нашел цель, ничего не оставил, а доктор Дэнвер вскоре попадет под сокращение и начнет искать работу понадежней, – перечисляет Энди и качает головой. – Честно говоря, и добавить-то особенно нечего.

– Но ведь охранник мог…

– Охранник прекрасно знал, что будет, Боб. Он ни на дюйм бы не сдвинулся, изо всех сил старался бы не заметить ничего странного и уж точно не поднял бы тревогу, лишь бы только разведка не вышла из лесу, чтобы сожрать его под томатным соусом.

– Так все было подстроено? – ошарашенно спрашиваю я.

– И отлично подстроено, – кивает Борис.

– А оно того стоило? Я ведь там уничтожил полгода труда какого-то бедолаги…

Борис печально вздыхает и толкает ко мне через стол папку. На обложке – красно-желтая полоса рамочки, а в ней штамп: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ УНИЧТОЖИТЬ». Я открываю ее и смотрю на титульный лист: «Заметки к доказательству полиномиальной полноты гамильтоновых сетей». И подзаголовок: «Результаты формальной проверки». Похоже, один из оракулов из отдела доказательств теорем всю ночь не спал.

– Он воспроизвел результаты Тьюринга?

– К сожалению, – кивает Борис.

– Ты хочешь знать, стоила ли того вчерашняя операция, – подает голос Хэрриет. – Стоила. Если бы ты не добился успеха, нам, вероятно, пришлось бы прибегнуть к более решительным мерам. Это всегда возможно, но в целом мы стараемся разбираться с такого рода происшествиями на самом нижнем уровне.

Я киваю и закрываю папку, толкаю ее обратно к Борису.

– Что дальше?

– Трудовая дисциплина и график, – отвечает Хэрриет. – Меня немного тревожит, что ты не явился на сегодняшний разбор вовремя. Пожалуйста, постарайся впредь быть пунктуальнее, – добавляет она.

Энди, видимо, понимает, как меня от этого коробит, но молчит. Я злобно смотрю на нее:

– Я шесть часов простоял в кустах, под дождем, а потом вором забрался в здание корпорации. А до этого весь день готовился. – Я начинаю закипать и наклоняюсь вперед: – Если помните, вчера я в восемь утра был тут, а потом Энди попросил меня помочь с этой операцией – в четыре часа дня. Вы пробовали когда-нибудь поймать автобус из Кроксли в Ист-Энд в два часа ночи, под проливным дождем, когда кроме тебя на остановке только какой-то гопник и пьяница, который все пытается выяснить, не приютишь ли ты его на ночь? Я считаю, что это двадцатичасовой рабочий день в тяжелых условиях. Могу подать заявление на сверхурочные.

– Все равно нужно было позвонить и предупредить, – желчно огрызается Хэрриет.

Выиграть мне тут явно не светит, но и по очкам я вроде не проигрываю. Да и не стоит из-за мелочей затевать скандал со своей непосредственной начальницей. Я откидываюсь на спинку стула и зеваю, стараясь не закашляться от сигаретного дыма.

– Следующий пункт повестки, – говорит Энди. – Что делать с этим доктором наук, Малькольмом Дэнвером. Учитывая содержание его работы, следует принять дальнейшие меры; нельзя оставлять ее у всех на виду. Если он ее воспроизведет и опубликует, можно уже в течение нескольких недель ожидать прорыва реальности первого уровня. Но и обычную зачистку проводить нельзя, а то Надзор нам яйца поотрывает… Кхм. – Он косится на Хэрриет, которая поджала губы и явно не оценила шутку. – На несколько месяцев упечет нас шнурки гладить на курсе по изучению социокультурного многообразия для людей с дефицитом эмпатии.

Он едва заметно вздрагивает, и тут я замечаю у него на лацкане красную ленточку, символ борьбы со СПИДом. Энди слишком хорош для этой работы, слишком. Впрочем, если подумать, это и не самое унылое место на госслужбе.

– Есть предложения? Только конструктивные, Боб.

Хэрриет неодобрительно качает головой. Борис просто сидит с видом типичного Бориса. (Борис – один из злобных подручных Энглтона; думаю, он в прошлом воплощении занимался ликвидацией политических для Охранки или кофе Берии подавал. Теперь он просто прикидывается Берлинской стеной во время внутренних разборок.) Энди постукивает пальцами по столу.

– Может, предложить ему работу? – спрашиваю я.

Хэрриет отводит взгляд: номинально она мой начальник по направлению и теперь хочет дать всем понять, что это предложение прозвучало без ее одобрения.

– Ну смотрите… – тяну я, пытаясь на ходу сформулировать питч. – Он ведь вывел теорему Тьюринга-Лавкрафта из общих принципов. На такое не многие способны. Значит, наверняка умен. Думаю, он как был чистым заучкой-теоретиком, так до сих пор и не отдает себе отчета в том, что так можно вычислить верные геометрические соотношения между узловыми точками, – может даже, до сих пор считает, что это все просто шутки. Никаких ссылок на Ди и остальных, если не считать пары малых арканов у него на полке. Это значит, что он не представляет непосредственной угрозы, а мы ему можем предложить возможность учиться и применить свои навыки и интересы на новом поле, всего-то и нужно – уйти к нам. И тогда он попадет под третью статью.