Читать книгу - "Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир"

class="p1">Она кое-что вспомнила – она наконец-то вспомнила хоть что-то! Только ей некому было рассказать об этом.

От того, чтобы совсем запыхаться, Нону спасла толпа людей через несколько улиц. Все ползли вперед. Никто не разговаривал, только слышалось шарканье шагов. Пыхтел грузовик, не обгоняя идущих, хныкал ребенок у кого-то на руках. Все были в капюшонах и куртках, и Табаско мгновенно слилась с толпой. Двигалась она просто невероятно. Оказавшись среди людей, она расправила плечи, став выше на целый дюйм, и принялась развязно вилять бедрами. Ей исполнилось пятнадцать, и никто бы не принял ее за ребенка. Нона отпустила ее руку и попыталась сделать то же – выпрямиться, идти легче. Табаско еле слышно сказала:

– Так держать.

В медленно движущейся веренице людей они словно склеились плечами. Их выгнали на большую восьмиполосную дорогу перед зданием администрации, где офицеры из ополчения расставляли людей, выходивших из грузовиков или слезавших с мопедов. Офицеры были в шлемах, с дубинками в руках, и большинство казались такими напуганными, что Нона могла поклясться, что видит пот на их лицах. Некоторых они не пропускали – человеку с ребенком было велено держаться позади толпы.

– Если они побегут, вас ранят, – тихо сказал офицер, и человек с ребенком бесцветно ответил:

– И какая разница? Мы все равно умрем.

Какой-то старик повернулся и сказал так громко, что люди вокруг вздрогнули:

– А вот не надо доставлять им такое удовольствие!

– Плевать. Нас всех сюда согнали.

– Ничего подобного, – возразил старик. – Видите грузовики? Видите лестницы?

– Просто уберите ребенка, – сказал офицер, – никаких детей и никаких машин, таковы правила.

– Твои? Или какой армии? – фыркнул человек, но старик ответил:

– Не дури. Сам знаешь, какой армии. Оставайся со мной, сынок, подальше от них.

Нона обрадовалась, что они с Табаско проскочили незамеченными. В кузове грузовика сидела уже целая группа детей и подростков, которые ругались и крутились. Некоторые были значительно старше Табаско и выглядели даже постарше Ноны. Нона надвинула капюшон поглубже и постаралась идти шире.

Толпа была плотной и высокой. Табаско схватила Нону за предплечье и лавировала между людьми – ее совершенно не волновало, кого она там толкает, – а потом остановилась как вкопанная на одном из светофоров, прямо рядом с грязным мусорным баком. Это был светофор, от которого отходила в сторону перекладина для дорожных знаков.

– Мы достаточно легкие, – сказала Табаско, – давай.

Она сложила руки, Нона поставила на них ногу и вдруг почувствовала, что ее подбросило вверх. Она обхватила столб ногами, скорее от испуга, чем правда понимая, что делает, и, извиваясь, поползла наверх, пока не уселась на перекладину. Та немного поскрипывала, но, кажется, не собиралась обрушиться немедленно. Табаско залезла с другой стороны. Они с Ноной уселись, обхватив руками центральный столб и свесив ноги, и смотрели в экран, оказавшись выше остальной толпы.

Было шумно: дыхание, шарканье шагов, кашель, чихание, шум моторов, выхлопы, но никто не говорил. Время от времени кто-то подавал голос, и люди сразу же накидывались на него, как будто все заранее договорились молчать. Нона посмотрела на лица, укрытые капюшонами от пыли и жары, и с надеждой подумала, что Пирра, Камилла или Паламед могут оказаться где-то тут. Или Корона. Толпа походила на море – серые и тускло-зеленые цвета да время от времени движущиеся коричневые или бурые пятна. Ей стало не по себе от такого количества людей, плеч и скрещенных рук, поэтому она посмотрела в экран.

Он все еще разворачивался – большая металлическая рама уже стояла, а блестящую пленку из мозаичных шестиугольников медленно растягивали за шнуры несколько людей. Они уже почти закончили и теперь крепили концы, но один из углов постоянно болтался, а когда они его закрепляли, отрывался уже другой. Кажется, никому это не казалось смешным. В конце концов перед ними растянулся лист бледно-серых блестящих шестиугольников высотой до второго этажа здания школы, но шире раз в пять. Лист дрожал. К его бокам подходили провода, и время от времени шестиугольники вспыхивали белым.

В толпе начали гомонить – на этот раз никого не прерывали. Люди смотрели то на часы, то на экран. Выступление задерживалось.

Сначала ничего не происходило, и Нона даже задумалась, что вся эта трансляция была чьей-то шуткой или пранком и что не случится вообще ничего. Потом один из шестиугольников поближе к углу замерцал.

Замерцали и его соседи, и белый свет залил всю поверхность экрана. Из кучи колонок, беспорядочно сваленных под экраном, раздался страшный скрежет, и толпа вздрогнула, а Нона сжала зубы. А потом внезапно послышался голос. Странный тихий голос, говоривший на языке, который все называли языком Домов, начал посреди предложения:

– …по официальным правительственным каналам. Мы, разумеется, с радостью посодействуем местным выборам, чтобы гарантировать населению представителей во всех комитетах. В рамках этих условий не будет никаких общенациональных штрафов. Никакого влияния на переселение. Никаких юридических последствий для групп или отдельных лиц, если вышеупомянутый трибунал не признает их виновными в терроризме. Определение терроризма будет согласовано с избранными представителями. Все домохозяйства и отдельные лица могут обратиться с просьбой о реституции, которую рассмотрят не местные органы власти, а Император Девяти домов.

Поначалу Нона едва разбирала слова. К счастью, это был язык Домов, на котором так или иначе говорили и она сама, и Пирра, и Паламед, и Камилла, но ей было сложно понимать речь, не глядя в лицо.

Голос также произнес много слов, которые она никогда раньше не слышала ни в каком контексте. Она посмотрела на напряженное лицо Табаско, полуприкрытое капюшоном.

– Это соглашение, – голос эхом разносился над толпой, – записывается и будет воспроизведено публично на официальных местных языках – сколько их там у вас? Семнадцать? Ладно, кому-то предстоит долгая ночь… будет воспроизведено публично по всему городу, как только переводы будут завершены. Соглашение будет, без дальнейших переговоров, считаться юридически обязывающим. Однако, как я упомянул в начале выступления, ряд условий должен быть выполнен. Любое лицо или группа лиц, нарушившая эти условия, сделает все соглашение, к моему большому сожалению, ничтожным. Следовательно, население будет рассматриваться как юридическое лицо, нанесшее реальный ущерб, действующее незаконно, совершившее убийство и государственный переворот или бывшее соучастником таковых. Это соответствует условиям договоров, заключенных между вами и Императором Неумирающим на протяжении последних семисот лет после создания этого поселения. Его предложение разрыва таких договоров… полностью зависит от того, что вы делаете сейчас. Ой. Секунду. Кажется, мы починили оборудование. Мы использовали его в… баррикаде? Здорово. В любом случае сейчас появится изображение.

Шестиугольники принялись корчиться в агонии, а затем превратились в картину – мгновение Нона не могла сказать, что она видит. Отвратительный бело-радужный свет