Читать книгу - "В трех шагах - Герман Иванович Романов"

это все, хотя пилоты были уверены, что добились не менее десятка попаданий. Но ошибки понятны — в пылу боя чего только не увидишь, особенно когда пытаешься изо всех сил уничтожить врага. И, к большому сожалению, не всегда это получается.

— Мы слишком поздно заметили три новых авианосца, но вряд ли от них будет исходить очень серьезная угроза. Судя по коротким корпусам, это переоборудованные транспорты, а потому на всей троице вряд ли больше сотни самолетов, но скорее меньше. Но все равно они отвлекут наши силы, Муцио — шесть кораблей, это шесть кораблей. Все равно нам нужно драться до конца — отход равнозначен поражению в этой войне.

Футида только кивнул, он был полностью согласен с адмиралом. Одзава был настроен решительно, как никогда — в этом сражении уже не стоило беречь ни корабли, ни самолеты. У американцев всего четыре больших авианосца, и все здесь. И если их потопить, пусть не все, а хотя бы три, но US NAVY моментально потеряет позиции на тихом океане. Даже если они переведут «Рейнджер», то у них будет всего пара авианосцев. Конечно, они что-то строят — но вряд ли больше десятка тяжелых и легких авианосцев. Но вступать в строй корабли будут не сразу, а с интервалами, и так же вводится в бой. А это дает определенные шансы потопить их поочередно, не дав возможности действовать всем скопом. Для чего вести постоянные наступательные операции и устраивать набеги, да на те же Гавайи — рано или поздно американцы перестанут прятаться и выйдут в море для боя, как произошло при Мидуэе и сейчас, у Гуадалканала.

Имеющихся в «Объединенном Флоте» сил вполне достаточно, чтобы сосредоточить на двух океанах нормальные авианосные соединения. К тому же в течение полугода в строй войдут четыре легких авианосца, что были носителями гидросамолетов перед войной, а сейчас спешно переделывались. Через год большой «Тайхо» с бронированной полетной палубой, через полтора-два года еще три «дракона», которых заложили прошлым летом. Все эти корабли быстроходные, специальной постройки, способные бросить вызов американским кораблям подобного типа. И начато спешное переоборудование сразу трех пассажирских лайнеров, ставших войсковыми транспортами, в эскортные авианосцы, к тем трем, что уже имелись. Да, ход в двадцать узлов не позволяет их использовать при эскадре, но в отдельных соединениях они могут действовать вполне успешно. А больше пригодных кораблей просто нет — скорость должна быть не меньше 18–19 узлов, чтобы самолеты смогли взлететь с палубы набравшего полный ход корабля.

Кроме того, два германских корабля, застрявшие с началом войны в японских портах лайнеры, также переоборудуют в авианосцы, но войдут они уже в состав кригсмарине. Из Германии недавно прибыли кораблестроители и инженера, которые будут наблюдать за переоборудованием, экипажи для них, и летчики авиагруппы, для которой «хозяева» передадут свои лучшие самолеты. И такой «обмен» между союзниками выгоден — немцы предоставили противотанковую артиллерию, радиолокационные станции для кораблей и самолетов, и много чего другого, в том числе новейших разработок, что окажет на русских и американцев ошеломляющее воздействие…

Эти японские двухмоторные бомбардировщики американцы именовали в обиходе «ронсонами» — по наименованию известных зажигалок. Дело в том, что японские авиаконструкторы «выжимали» хорошие летные данные из своих машин за счет резкого снижения надежности и живучести — у большинства созданных ими машин не имелось протектированных бензобаков…

Глава 28

— Я обращаюсь к вашему высокопревосходительству с покорнейшей просьбой выслушать мои слова.

Такого коленкора от судьбы Григорий Иванович и представить не мог — к нему в кабинет доставили премьер-министра Маньчжоу-го Чжан Цзинхуэя, бывший китайский генерал, сподвижник небезызвестного тезки Чжан Цзолиня, который, как поговаривали многие, был ярым сепаратистом десять лет тому назад, и благодаря ему японцы и устроили создание Маньчжоу-го. Вполне себе бодренький такой старичок, с хитрющими раскосыми глазками, чуть больше семидесяти лет, на таких азиатах возраст вообще-то не сказывается, этот и девяностолетним будет живчиком.

— Я готов выслушать ваше высокопревосходительство, мне даже любопытно узнать, какие предложения делает нам правительство вашей страны, которое вы имеете честь возглавлять.

Кулику пришлось прибегать к давно позабытым манерам высокой дипломатии, известной ему по кинофильмам. Эта полуночная встреча для него было полнейшей неожиданностью, причем она была окружена покровом тайны — даже его заместитель по НКВД комиссар госбезопасности 2-го ранга Меркулов был ошарашен таким «визитером» непонятно откуда «вынырнувшим». И с письмом от императора Маньчжоу-го Пу И, адресованного лично маршалу Кулику. И в этом монаршем послании выражалась самая искренняя симпатия к Советскому Союзу и странам антигитлеровской и антияпонской коалиции, и самое горячее желание чуть ли незамедлительно объявить войну Токио и Берлину. И вот на этот случай к маршалу и был отправлен премьер-министр, вроде давно отошедший от дел из-за давления японцев, которые сами взялись за управление Маньчжоу-го, и делали это непринужденно, как подобает истинным хозяевам положения.

Пришлось немедленно звонить в Москву, и Сталин, после короткой паузы, в своем характерном тоне произнес, что лучше иметь маньчжуров союзниками, чем врагами, и раз война не объявлена, то ее можно и объявить Японии, когда император будет пребывать в безопасности. И дал инструкцию касательно ведения тайных переговоров. К тому же несколько человек, включая генерального консула СССР в Харбине, подтвердили личность старика, а маршал впал в небольшой ступор, когда тот заговорил с ним на русском языке, причем все дипломаты уверяли, что Цзинхуэй знает на нем от силы сотню слов, не больше, на уровне коротких предложений. Какое там — сановник говорил правильно и цветисто, соблюдая обороты речи, и при этом без мучительных пауз, когда плохо знающий чужую речь человек долго подбирает нужные слова. Хитрый старец, сразу видно, что палец в рот ему не стоит класть — откусит вместе с рукой.

— Не удивляйтесь, что я знаю вашу речь. С покойным Чжан Сюэляном мы находились на русской военной службе, тайно, правда, и я получил чин коллежского регистратора — выдал мне о том бумагу сам наместник, адмирал Алексеев. Поставляли на джонках работников для строительства укреплений в Порт-Артуре, во время осады привозили тута продовольствие и забирали тайных посланцев генерала Стесселя. Несколько раз побывал в тылу японской армии — мы тогда помогали хунхузам, которые на самураев нападали. Да и сейчас продолжают нападать — хочется быть хозяином своей чашки, из которой всегда забирают половину бобов, оставляя тебя голодным.

Старик хитро улыбнулся, так что стало понятно, что маньчжуры не горели желанием устраивать облавы партизанам, которых