Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Туон не произнесла ни слова. Она с любопытством осматривалась из-под своего глубокого капюшона, с любопытством и осторожностью, скрыв своё лицо, а также руки в складках своего темного плаща, и прильнув к Сеталль, словно ребенок, ищущий защиты у матери посреди толпы незнакомцев. Не было сказано ни слова, пока цирк не пересек ворота Корамена и не прогрохотал по брусчатке к подножию горного массива, возвышавшегося за городом, где Люка уже собирал остальные фургоны. В этот момент, Мэт до конца осознал, что для него уже нет спасения. Как пить дать, она собиралась дёрнуть за крючок. Она просто тянула проклятое время.

Он удостоверился, что этой ночью все шончан и Айз Седай останутся в фургонах. Насколько Мэт знал, никто не видел ни одной сул'дам или дамани, но на этот раз даже Айз Седай не стали спорить. Туон тоже не спорила. Она лишь кое-что потребовала, от чего брови Сеталль почти добрались до макушки. Это, конечно, было перефразировано как просьба, с напоминанием, данного им обещания, но когда женщина говорила подобным тоном, становилось ясно, что это не просьба. Ладно, мужчина должен доверять женщине, на которой он собирается жениться. Он сказал ей, что должен об этом подумать, лишь для того, чтобы она не вообразила себе, что может вытянуть из него всё, что пожелает. Он думал об этом весь день, пока Люка давал выступления. Думал и, не преставая, потел, поглядывая на шончан, явившихся поглядеть на шоу. Он думал об этом, пока фургоны медленнее обычного ползли на восток через холмы, но он знал, какой ответ ему придётся дать.

На третий день после переправы через реку, когда они достигли «соленого» города Джурадор, он сказал Туон, что согласен. Она улыбнулась ему, и грохот костей в его голове мгновенно прекратился. Он запомнит это навсегда. Она улыбнулась, и кости остановились. Мужчине остаётся только рыдать!

Глава 29

Какое-то мерцание

— Это безумие, – прогрохотал Домон со своего места, где он стоял, сложив руки на груди, словно закрывая выход из фургона. Возможно, он и в самом деле закрывал. Его челюсть была воинственно выдвинута вперед, встопорщив бородку, которая была короткой, но все же длиннее, чем волосы на голове, и разминал руки, словно готовясь сжать их в кулаки, или во что-нибудь вцепиться. Домон был очень широким мужчиной, но не жирным, как могло показаться на первый взгляд. Мэту хотелось бы по возможности избежать его кулаков или медвежьих объятий.

Он закончил завязывать вокруг шеи свой черный шелковый шарф, скрывавший шрам, и заправил оставшиеся длинными концы под кафтан. Шанс, что в Джурадоре найдется кто-то, кто знал про мужчину из Эбу Дар, носящего черный шарф, был слабый… Но, все же шансы на то, что не окажется никого были куда лучше, даже если не принимать в расчет его удачу. Конечно, никогда нельзя забывать о том, что он та'верен. Но если ему суждено столкнутся лицом к лицу с Сюрот или со слугой из Дворца Таразин, то даже сидя в кровати, накрывшись с головой одеялом, это все равно бы случилось. Иногда нужно просто поверить в свою удачу. Неприятности начались, едва он проснулся этим утром. Кости снова кувыркались в его голове. Они отскакивали от стенок черепа.

— Я обещал, – сказал он. Было здорово снова надеть приличную одежду.

Кафтан был из прекрасной зеленой шерсти, хорошо скроен и доходил почти до колен и голенищ его высоких сапог. На нем почти не было вышивки, возможно, стоило оставить хотя бы чуть-чуть, но зато на манжетах в избытке были кружева. И в придачу – хорошая шелковая рубашка. Жаль, что нет зеркала. В такой день мужчина должен выглядеть на все сто. Подхватив с кровати плащ, он забросил его через плечо. Это была не безвкусица вроде тряпки Люка. Он был темно-серый, но такой темный, почти как сама ночь. Только подкладка была красной. Заколка плаща была самой обычной в виде серебряного узелка не крупнее его большого пальца.

— Она дала слово, Байл, – сказала Эгинин. – Свое слово. И она его никогда не нарушит. – Эгинин говорила абсолютно уверенно. Гораздо уверенней, чем чувствовал себя Мэт. Но иногда мужчине приходиться рисковать. Даже, если ставкой является его шея. Он обещал. И у него действительно остается его удача.

— И все равно, это безумие, – ворчал Домон. Но он неохотно отдвинулся от двери, когда Мэт надел на голову свою черную широкополую шляпу. Правда, только после того как Эгинин быстро ему кивнула. Но, продолжал смотреть сердито.

Она последовала за Мэтом, хмуро играя своим длинным черным париком. Возможно, она все еще чувствовала себя в нем неловко, или теперь, спустя месяц с начала их путешествия, когда ее собственные волосы уже отросли, стало неудобно по другой причине. Но все равно они отросли еще недостаточно, чтобы ходить простоволосой. Пока между ними и Эбу Дар не будет по крайней мере еще сотня миль. А, возможно, и тогда не будет безопасно, пока они не пересекли Дамонские Горы в Муранди.

Небо было ясным. Солнце только-только поднималось над горизонтом, оставаясь пока невидимым за стенами из холста, и утро можно было назвать теплым, только если сравнить его со снежным бураном. Но не морознее двуреченского утра под конец зимы. Однако холод медленно проникал под одежду и превращал дыхание в пар. Актеры уже носились словно муравьи в потревоженном муравейнике, наполняя воздух вопросами и претензиями: кто-то у кого-то брал жонглерские кольца, позаимствовал красные в блестках штаны, или передвинул чью-то сцену. Это выглядело и звучало как начало бунта, но в голосе ни у кого не было слышно ни капли настоящего гнева. Они всегда кричали и махали руками, но у них никогда не доходило до драки, и когда начнется выступление каждый исполнитель будет на месте и готов раньше, чем будут запущены первые зрители. Возможно, они медленно собирались в дорогу, но представление для них означало деньги, а ради них они могли двигаться очень быстро.

— Ты действительно думаешь, что сможешь на ней жениться, – бормотала Эгинин, шагая впереди него чуть в стороне, пиная свою потрепанную коричневую юбку из шерсти. В Эгинин не было ни капли изящества. Обычно она ходила широким шагом, и легко поддерживала темп. В платье и без платья, казалось, все, что ей было нужно – это меч на бедре. –