Читать книгу - "Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина"

– Во имя Гекаты… Зачем это сделали с тобой?

– Деньги, – резко ответила Вивьен. – Избитое клише, по которому отец жаждет отдать дочь замуж за Синюю Бороду, чтобы получить богатства.

Моя мысль про старую сказку оказалась не такой уж неправильной.

– Тебя хотели отдать Ришару Андре?

– Да. Он предложил хорошую цену, ведь на этот раз ему не нужно было состояние – только связи в высшем свете. Даже после революций моя семья оставалась знатной, обедневшей, но знатной, а это дало бы Андре нужные знакомства, уважение в обществе, – Вивьен прикрыла глаза. – Но это всё детали. Суть проста: меня лишили магии и заперли до дня свадьбы, чтобы я не сбежала.

– Ты сказала, что писала мне.

– Моя камеристка Антуанетта слишком боялась, чтобы выпустить меня, но она помогла мне отправить одно письмо. Тадеуш всегда рассеянно относился к корреспонденции, а я не могла рисковать… и написала тебе.

– Наверное, я была уже на пустошах… О Вив, прости! Прости меня! – Я снова попыталась шагнуть ближе к подруге, но она отступила, почти упираясь в постамент с телом.

– Я знала, куда ты поедешь после учёбы. Но в тот момент даже не думала о том, что письмо может не дойти. Это было моей последней надеждой.

Из меня словно вышибли весь воздух. Лучшая подруга, та, что стала мне практически сестрой, пережила страшнейшее для ведающей испытание, а я даже не встревожилась, когда она ни с того ни с сего уехала перед важными экзаменами. Я не заподозрила странности.

– Но если я не получила письмо, то как ты?.. – задать вопрос до конца было страшно.

– Как я выбралась? – поняла Вивьен, едва заметно улыбаясь. – О, это лучшая часть истории, достойная романов. В тот день как раз должна была состояться моя свадьба. К тому моменту я уже устала рыдать, но слёзы всё не останавливались. Я знала, что если письмо не дошло до тебя, то надежды на избавление нет.

Вивьен перевела дыхание, и её поза стала более расслабленной. Эта часть рассказа явно давалась ей легче.

– Когда в тот день за дверью чердака раздались шаги, я приготовилась драться – вырывать свою свободу зубами и ногтями. На вошедшего обрушился вихрь под именем Вивьен Даае. Помню, как я кричала, что не стану выходить замуж, не позволю себя использовать так… А потом я увидела, чью грудь колотила кулаками, – Вив усмехнулась на этот раз скорее печально, чем горько. – Это был Тадеуш. Я решила, что он мне привиделся, и чуть не упала в обморок. Но твой брат был реальным. Как принц из сказок, он поднял меня на руки и вынес из дома. Я пыталась предупредить его про ведающего, но мы не встретили по пути ни одной души: ни моих родителей, ни того canaille[23], ни месье Андре.

– Но как? Как Тадди нашёл тебя? Как проник в дом?

– Позже он рассказал, что посылал несколько писем, на которые я не ответила, – сказала Вивьен. – Он начал беспокоиться и навёл справки о моей семье. Кажется, ему помог ваш отец. Когда Тадеуш выяснил, что с моей бабушкой всё в порядке, то понял, что меня обманули, и немедленно отправился в Париж. А там ему помогло руководство Парижского колледжа Академии. Вот и всё, что со мной случилось.

Я не знала, что сказать. Любые слова были неправильными даже в мыслях. История Вивьен была ужасной, но при этом я ощущала странное тепло от осознания геройского поступка Тадеуша. Я испытывала острую вину за то, что не получила письмо подруги, и скорбела по её магии.

– Вив, а магия? В Венеции лучшие специалисты, ты обращалась к ним?

Она улыбнулась искусственно и натянуто, а в её глазах застыла боль.

– Я обращалась даже к членам Триумвирата. Магию не удалось восстановить. Как я уже говорила, тот ведающий был самоучкой. Формулу он узнал обрывками и сам дополнил пробелы. Из-за него я никогда не смогу колдовать.

«Никогда, – думала я. – Никогда не почувствовать тепло магии в ладонях. Не согреть комнату. Не сотворить заклинание…» Такое простое и такое страшное слово. Никогда.

– О Триада… – прошептала я.

Вивьен наконец приблизилась ко мне, кладя руку на плечо.

– Не жалей меня, пожалуйста. Тадеуш помог мне устроиться секретарём при Венецианской Академии. Я живу, я свободна и буду радоваться каждому прожитому дню, который мне подарил твой брат. Пусть и без магии.

Не знаю, сколько мы с Вив простояли под согревающим пологом – несколько минут или часов. Она тихо плакала, но я не смела ничего говорить, помня о просьбе не жалеть её. Мне и самой хотелось рыдать. Я чувствовала себя последней эгоисткой, потому что мои непролитые слёзы не имели никакого отношения к потере магии Вив. Мне хотелось плакать оттого, что я опять видела силуэт мёртвого тела Тадди так близко.

А ещё я завидовала: завидовала, что Вив говорила с ним, была рядом в этот год. Она знала о моём брате то, что открылось мне только сейчас. И в свете потери это приносило мне ещё больше боли и сожалений.

– Ты давно приехала? – тихо спросила Вивьен, вытирая щёки.

– Вчера.

– Я не позволила никому трогать профессорскую комнату Тадди. Если ты ещё там не была, то можем пойти вместе, когда ты будешь готова. А сейчас, боюсь, мне нужно вернуться к работе.

Мысль о том, чтобы увидеть место, где провёл последний год мой брат, была одновременно радостной и печальной.

– Спасибо, – тихо сказала я. – Одна я, наверное, не смогу.

Она кивнула, отступая к выходу из крипты и улыбаясь мне на прощание. Эта улыбка принадлежала той Вивьен, которую я помнила. Она была светлой и доброй.

– Я очень скучала.

– Я тоже, Вив.

Мы вышли из крипты вместе, и, несмотря на новые страшные открытия, тянущее ощущение одиночества ненадолго покинуло меня.

XI. Жёлтый дом с мезонином

«Я предпочитаю использовать для письма простые гусиные перья. Mia moglie[24] их ненавидит, впрочем, как и всё, что связано со мной. Сегодня она подмешала мне в суп яд – небольшую дозу, достаточную для страданий, но неубивающую. А я смешал её пудру с перетёртым стеклом. Это наша любимая забава – мучить друг друга, ненавидеть, любя. Это так вдохновляет, заставляет рифмы складываться под гусиным пером. Идеальные рифмы. Когда-нибудь, у самого края нашей любви, я хочу написать их кровью. Своей или её».

(Из дневника Умберто Мракко.)

Проводив