Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

навоза. Оголодавшим не выглядел никто, но многие были худощавы. Впрочем, исхудали они вовсе не от голода, просто никогда и не были толстыми. Вертелов над кострами Илэйн не заметила. Раздобыть мясо всегда труднее, чем зерно, хотя в это зимнее время и зерна едва должно было хватать. От ячменной похлебки сил у человека не так прибавляется, как от мяса. Им необходимо поскорее выступить; долго четыре такие многочисленные армии на одном месте задерживаться не могут – не хватит ни фуража, ни провианта. И Илэйн должна была убедиться, что двинутся они в нужном направлении.

Не все, конечно, увиденные ею люди были солдатами с бритыми головами, но каждый мужчина в лагере имел суровый вид. Оружейники изготавливали стрелы, у фургонов возились колесных дел мастера, кузнецы подковывали лошадей, прачки кипятили белье, женщины сидели за шитьем – солдатские жены либо швеи. За армией всегда идет немало всякого люду, иногда их бывает не меньше солдат. Однако Илэйн не видела никого, похожего на Айз Седай; маловероятно, что сестры примутся, засучив рукава, орудовать вальками в чанах с бельем или станут штопать штаны и латать дыры. Почему они скрываются? Она сопротивлялась желанию обнять Источник, зачерпнуть саидар через приколотый на груди ангриал в виде черепашки. Вести нужно по одной битве за раз, и сначала она обязана сразиться за Андор.

Перед палаткой, что была много больше всех остальных, из светлой парусины с длинным шпилем наверху, Кайен спешился и помог спуститься с лошади Илэйн. Он замешкался, не зная, нужно ли подать руку также Бергитте и Авиенде, но Бергитте разрешила его сомнения, ловко спрыгнув с коня и вручив поводья поджидавшему рядом солдату. Авиенда же с седла почти свалилась. Ездить она стала лучше, но вот садиться в седло и спешиваться ей по-прежнему толком не удавалось. Сердито оглядевшись, не вздумал ли кто посмеяться, она оправила тяжелые юбки, затем размотала шаль на голове и набросила ее на плечи. Бергитте смотрела вслед своей лошади таким взглядом, словно жалела, что не забрала с собой лук и колчан. Кайен откинул входной клапан и поклонился.

Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Илэйн первой вошла в шатер. Она не могла позволить себе выглядеть просительницей. Она пришла сюда не просить и не защищаться. Иногда, говорил ей, еще девочке, Гарет Брин, ты оказываешься перед противником, превосходящим тебя числом, и нет возможности удрать. Всегда делай то, чего враг ожидает менее всего, Илэйн. В таком случае ты должна нападать. Она должна атаковать с самого начала.

Навстречу из глубины шатра по настеленным коврам бесшумно скользнула Мерилилль. По слабой улыбке Серой сестры нельзя было сказать с уверенностью, что та испытывает облегчение, но она явно обрадовалась, увидев Илэйн. Кроме нее, в палатке находилось всего пять человек: две женщины и трое мужчин, один из последних был слугой – старый кавалерист, судя по кривым ногам и шраму на лице. Он принял у вошедших плащи и перчатки – и удивленно заморгал при виде Авиенды, – а потом отступил за простой деревянный стол, на котором стоял серебряный поднос с кубками и высокогорлым кувшином. Остальные четверо были правителями четырех государств Пограничных Земель. Довершали обстановку шатра разномастные складные стулья без спинок и четыре больших жаровни с раскаленными углями. Дочь-Наследница Андора могла ожидать иного приема: придворные, множество слуг, до начала серьезной беседы – непременные пустые разговоры, а подле правителей обязательно маячат всякие советники и советницы. Картина же, которую увидела Илэйн, была именно тем, что она надеялась увидеть.

Перед отбытием из дворца Мерилилль получила Исцеление, которое избавило ее от темных кругов под глазами. Айз Седай представила Илэйн с незамысловатым достоинством.

— Это Илэйн Траканд, из Зеленой Айя, как я вам и говорила. – Вот так, и ни слова больше. Илэйн достаточно узнала от Вандене, чтобы понять, кто есть кто среди четырех правителей перед нею.

— Приветствую вас, Илэйн Седай, – сказал Изар Шайнарский. – Да будут благосклонны к вам Мир и Свет. – Низкий, не выше самой Илэйн, стройный мужчина в куртке бронзового цвета, лицо без морщин, но прядь волос, спускавшаяся за ухо, совершенно белая. Глядя в его печальные глаза, Илэйн напомнила себе, что его считали как мудрым правителем и умелым дипломатом, так и превосходным воином. А с виду и не скажешь. – Могу ли предложить вам вина? Пряности не слишком свежи, но, полежав какое-то время, они придают вину особенную терпкость.

— Когда Мерилилль сказала нам, что вы прибудете сегодня прямо из Кэймлина, я, признаюсь, усомнилась бы в ее словах, не будь она Айз Седай. – Этениелле Кандорская, на пол-ладони выше Мерилилль, была полной, ее черные волосы слегка присыпала седина, но улыбку ее нельзя было назвать теплой. Королевское величие облекало Этениелле, словно невидимая мантия поверх синего платья из тонкой шерсти. Глаза ее тоже отливали синевой, чистой и спокойной.

— Мы рады, что вы приехали, – произнес Пейтар Арафелский на удивление глубоким сочным голосом, от которого у Илэйн как-то потеплело на душе. – Нам многое предстоит обсудить.

Вандене говорила, что он самый красивый мужчина в Пограничье, и, возможно, много лет назад так оно и было, но годы прорезали его лицо глубокими морщинами и оставили на голове лишь венчик коротких седых волос. Однако он по-прежнему был высок, простая зеленая куртка обтягивала широкие плечи, и казался он с виду вполне крепким. И далеко не глупым.

Среди них, с достоинством несших на своих плечах груз прожитых лет, Тенобия Салдэйская могла похвалиться молодостью, если не красотой, с ее-то орлиным носом и широким ртом. Глаза ее, раскосые, лиловые, были в ее облике самым красивым – пожалуй, только они и были хороши. Ростом она оказалась с Илэйн. Остальные царственные особы были одеты просто, но Тенобия щеголяла в расшитом жемчугом и сапфирами светло-голубом платье, еще больше сапфиров сверкало в ее прическе. Подобный наряд уместен при дворе, но не в армейском лагере. И по сравнению с любезностью других...

— Во имя Света, Мерилилль Седай, – нахмурившись, высоким голосом сказала Тенобия, – я знаю, что вы говорите правду, но она с виду – сущее дитя, а не Айз Седай. И вы не говорили, что она приведет с собой черноглазую Айил.

На лице Изара не дрогнул ни один мускул, но Пейтар поджал губы, а Этениелле даже покосилась в сторону Тенобии. И взгляд ее походил на взгляд матери, весьма рассерженной поведением дочери.

— Черноглазая? – в замешательстве промолвила Авиенда. – Глаза у меня вовсе не черные. До того как пересечь Драконову Стену, я черные глаза видела только у одного торговца.

— Ты