Читать книгу - "Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос"

бы говорил — сам начал отношения с Тиной при помощи магии Ферона. Впрочем, какая теперь уже была разница? В минуты близости эта женщина сводила меня с ума, а такое дорого стоит. Поэтому не стоило забивать себе голову всякой ерундой.

В конце концов, всё, что меня в данный момент действительно волновало — это где находится застёжка у её платья.

Глава 9

— Помоги мне, пожалуйста, застегнуть платье.

Тина стояла у окна, спиной ко мне, и мягкий свет, проходивший сквозь золотистую ткань занавесей, ложился на её кожу тонким сиянием. Её волосы были собраны на одну сторону, открывая гладкую, тонкую линию шеи и изящные лопатки. Я подошёл ближе. Шаги по ковру звучали едва слышно, но она уловила их и замерла. Не обернулась, лишь слегка откинула голову, приоткрыв шею.

На мгновение я даже остановился — слишком красиво, чтобы не задержать взгляд. Затем поднял руки и осторожно коснулся ткани — гладкий шёлк был прохладен, а под ним ощущалась её тёплая кожа. Тина стояла неподвижно, только плечи слегка вздрогнули от моего прикосновения.

Застёжка тянулась по спине тонкой цепочкой: крошечные пуговицы, капризные, словно нарочно сделанные, чтобы мужчина возился дольше. Я принялся за дело. Пальцы двигались медленно, пуговицы не слушались. Но одну я таки победил. Вторую, третью… Каждая петля застёгивалась с усилием, но справился я довольно быстро.

На последней пуговице я задержался — ближе к шее, там, где её тонкий изгиб переходил в плечи. Невольно провёл кончиками пальцев по коже: едва заметное движение, но Тина снова вздрогнула, словно была на взводе.

— Готово, — тихо сказал я, непонятно кому: ей или себе.

Тина обернулась, чуть приподняв подбородок. На губах играла улыбка — та самая, с волшебными искорками, из-за которых моё сердце начинало биться чаще.

Я поднял с ковра свой жилет. Надевая его, бросил короткий взгляд на диванчик у стены и невольно усмехнулся. Удачно поставили. И место выбрано идеальное, и подушки мягкие — явно не для того, чтобы ждать подачи десерта. Всё в этой комнате было продумано заранее, до последнего штриха.

Страсть между нами вспыхнула, как огонь от искры: мгновенно, без промедления, без слов. Всё началось прямо у порога, а закончилось на этом самом диванчике. И вот теперь она стояла передо мной, поправляя волосы и платье. Спокойная, собранная, словно ничего не произошло. Только лёгкий румянец на щеках напоминал о том, что было. Я застегнул жилет, тоже привёл себя в порядок, и когда наши взгляды снова встретились, она, улыбнувшись, сказала:

— Попробуем ещё раз. Поздравляю!

— Ещё раз благодарю, — ответил я.

— Думаю, нам стоит сесть за стол и начать отмечать твою победу. Пока горячее не остыло полностью.

— Горячей еде я всегда предпочту горячую женщину, — заметил я.

На это Тина расхохоталась и сквозь смех произнесла:

— Мне ещё никогда не делали таких комплиментов — в виде сравнения с едой. Ты не перестаёшь меня удивлять.

— Умеем, любим, практикуем, — ответил я дурацким выражением из прошлой жизни, но сейчас оно вроде как-то даже и к месту пришлось.

Я подал Тине руку и помог сесть. После чего поинтересовался:

— Вина или воды?

Она едва заметно кивнула в сторону серебряного ведёрка на столике у стены. Как я не увидел его сразу — непонятно. Подошёл ближе: в ведре, словно в драгоценной оправе, лежала утопающая в почти растаявшем льду бутылка игристого вина. Шампанское… или как оно тут называется? Память ничего не подсказала, значит, пусть будет игристое.

Я вынул бутылку, стряхнул с неё капли воды, снял проволоку, повернул пробку — короткий хлопок, и пена фонтаном вырвалась наружу. Всё как положено. Я налил вино в два бокала, один протянул даме.

— За моего героя и его блестящую победу! — произнесла Тина и не дожидаясь, пока я что-то скажу, быстро, игриво поцеловала меня в губы.

Я по-гусарски осушил бокал залпом и только потом подумал, что дворянин Ари, будь он на моём месте, пил бы глоток не спеша, с достоинством. Ну да ладно, что уж теперь, раз так выпил? Тина же, пригубила — совсем чуть-чуть, как полагается истинной аристократке. После этого она взяла со стола вилку, подцепила кусочек рыбы, положила себе на тарелку и, скользнув по мне взглядом, сказала:

— Ты отлично выглядишь. Костюм просто великолепный.

— Если бы ты знала, чего мне это стоило, — усмехнулся я. — Зачем ты так рано встречу назначила? Я едва успел.

Тина провела пальцем по краю бокала, чуть прищурилась и ответила:

— Мне не хотелось отнимать время от ночи, которая нас ждёт впереди.

Такое объяснение меня более чем устроило. Моя дама тем временем сделала глоточек из бокала и произнесла тост:

— За лучшего бойца академии!

— Всего лишь лучшего из нашей пары, — заметил я.

— Не скромничай. Бой был отличным.

— Приз за него тоже был весьма неплох.

— Какой приз? — Тина приподняла брови, делая вид, что не понимает.

— Тот, что я получил за победу, — пояснил я. — Или… это был ещё не он?

— Это просто я была рада тебя видеть, — ответила она с лукавой улыбкой. — Приз ты получишь в отеле.

И так она это сказала, что у меня мгновенно пропало желание сидеть за этим богатым столом. Захотелось подняться и прямо сейчас поехать в отель. За призом.

— Я говорил тебе, что ты умеешь заинтриговать? — спросил я.

Тина усмехнулась, слегка наклонилась вперёд и с придыханием прошептала:

— Я много чего умею.

После этого она сделала ещё один глоток вина, медленно, почти задумчиво, словно собираясь с мыслями, покрутила бокал в пальцах и, вдруг посерьёзнев, произнесла:

— Я действительно впечатлена твоим поединком. Очень.

— Надеюсь, не только ты, — сказал я. — Очень хочется верить, что на директора и папашу Фраллена он тоже произвёл впечатление.

— Ещё какое!

Тина засмеялась, легко, искренне, как будто представила эту сцену вновь, а потом принялась рассказывать:

— Там после твоего ухода начался такой скандал, что даже ваш поединок померк. Барон набросился на директора прямо в ложе, орал так, что я думала, он голос сорвёт. Утверждал, что директор поставил его сына против тебя специально, потому что хотел унизить род Фралленов. А директор клялся, что даже не подозревал, настолько ты силён, и уверял, будто всё распределение пар определялось жребием. Фраллен ему, разумеется, не