Читать книгу - "Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос"

пожал плечами и повёз куда велено. Но апартаменты мне были не нужны. Мне было нужно место, где можно помыться и переодеться. Поэтому смысла тратить деньги на что-то дорогое не было.

На постоялом дворе я быстро снял комнату с душем, быстро помылся, наскоро привёл себя в порядок и переоделся. Ткань новой одежды приятно холодила кожу, а запах свежего мыла смешался с лёгким ароматом чистоты и шёлка. И я снова чувствовал себя человеком, а не гладиатором. А ровно в половине третьего я снова сидел в экипаже.

— «Златая завеса» на Большой Торговой улице, — сказал я кучеру.

Тот снова удивился — видимо, не каждый день его пассажиры после дешёвых постоялых дворов едут в самые роскошные заведения города. Но возражать не стал и поехал. А я откинулся на спинку сиденья и с удовлетворением отметил, что успеваю. Даже с запасом еду.

К «Златой завесе» я прибыл чуть раньше назначенного. Кучер остановил экипаж у широкой мраморной лестницы, ведущей к массивным дверям из тёмного полированного дерева, инкрустированного позолоченным орнаментом. Здание выглядело именно так, как я и ожидал: нарочито дорогим, величественным, с намёком на аристократическое тщеславие. Два этажа из массивного белого камня, третий — целиком застеклённый. На углах — бронзовые фонари, фасад украшен лепниной, а над входом золотая табличка с выпуклой вязью: «Трапезная палата Златая Завеса». Под солнечными лучами она сияла так, будто её только что отполировали.

Я расплатился с кучером и поднялся по ступеням. У дверей меня встретил лакей в безупречно белых перчатках, жилете с золотыми пуговицами и с абсолютно счастливым лицом. Он склонил голову и произнёс:

— Добрый день, господин! Могу я узнать ваше имя?

— Аристарн Оливар, — ответил я.

Лицо лакея стало ещё более счастливым, словно он всю жизнь только меня и ждал.

— Прошу пройти со мной, — сказал он и на всякий случай ещё и жестом пригласил следовать за собой.

Я проследовал, вошёл в здание и осмотрелся. Красиво, богато, дорого: просторный зал, светящийся отражениями в хрустальных люстрах, ковры цвета старого вина, зеркала в тяжёлых рамах, бронзовые канделябры. По залу скользили безупречно одетые официанты, неся блюда на серебряных подносах. На столах позолоченные вазы с фруктами, дымящиеся блюда, сверкающие бокалы. Воздух был наполнен ароматом изысканных блюд, вин и лёгких благовоний.

За столами сидели состоятельные и знатные господа и дамы в жемчугах и мехах. Где-то в углу негромко звучала арфа, к ней вплетались лёгкие звуки флейты. Музыка казалась настолько ненавязчивой, будто растворялась в воздухе.

Мы пересекли этот зал, миновали арку, ведущую в боковой коридор, затем лакей открыл передо мной высокую дубовую дверь, за которой начиналась широкая лестница.

— Прошу, за мной, господин. На третий этаж, — сказал он, жестом указал наверх и оправился туда первым.

Я поднялся следом. На каждом пролёте стояли вазы с живыми цветами, пахло розовым маслом и дорогим деревом. Третий этаж представлял собой анфиладу дверей — каждая вела в отдельные комнаты, скорее даже вип-залы для закрытых встреч — роскошные, уединённые, предназначенные для переговоров и встреч, о которых потом не рассказывают.

Мой провожатый открыл одну из дверей и почтительно произнёс:

— Ваш стол готов, господин Оливар. Прошу.

Я вошёл. Лакей вежливо поклонился и, не издав ни звука, исчез, закрыв за собой дверь. А я осмотрелся. Комната оказалась просторной, с высоким сводчатым потолком и окнами, занавешенными золотистым шёлком. Свет, проходя сквозь ткань, окрашивал воздух в тёплый янтарный тон. В больших фарфоровых вазах по углам стояли букеты роз, наполняя воздух ароматом.

В центре стоял круглый стол, буквально ломившийся от изысканных яств: жареные фазаны с пряными травами, оленина с брусничным соусом, запечённый осётр, фаршированные перепела, ломти какого-то вяленого мяса, корзины с горячими булочками, от которых тянуло сливочным запахом, подносы с фруктами, сладкий пирог, яблоки в карамели и ещё куча всего по мелочи, пирожки, какие-то рулетики, кувшины с вином и фруктовой водой.

Накормить этим всем можно было человек десять, а то и двадцать. И глядя на это изобилие, я сразу же понял, что страшно хочу есть. И это было логично: у меня за плечами был энергозатратный поединок, пробежка до города, а последним приёмом пищи был завтрак.

Я присел в тяжёлое кресло с резной спинкой, бросил взгляд на настенные часы. Ровно три. Успел. А потом я снова взглянул на стол. Логично было дождаться Тину, но не брошусь же я жрать сразу, как она придёт. А есть уж очень хотелось. И я решил немного пощипать стол.

Съел пару мясных рулетиков, кусок оленины и пирожок с какой-то непонятной начинкой, но вкусный. Червячка, как говорится, заморил. Запил это всё водой, выдохнул и понял, что теперь ждать намного веселее. Но ждать не пришлось — дверь тихо отворилась, и в комнату вошла Тина. И как же она была хороша!

На Тине было длинное платье цвета тёмного вина, гладкое, струящееся, полностью открывающее плечи. Оно облегало фигуру, подчёркивая тонкую талию и плавные линии бёдер, а глубокое умопомрачительное декольте оставляло ровно столько для фантазии, чтобы дыхание сбилось, но приличие ещё можно было сохранить. Чтобы взгляд скользнул туда, да там и застрял.

Тонкая цепочка на шее, серьги-капли, лёгкий совершенно волшебный аромат и просто уводящая в нокаут улыбка. Та самая улыбка, которая встречала меня каждый вечер, когда я приходил к Тине по вечерам — лёгкая, ласковая, пробирающая до мурашек.

И я снова испытал когнитивный диссонанс — уже второй раз за день с этой женщиной. Вся эта роскошная обстановка упорно напоминала мне, что я встречаюсь с госпожой Тианелией Морисаль — грозной проверяющей из столицы, представительницей влиятельнейшего рода. Но на пороге стояла Тина — нежная, хрупкая, до невозможности женственная, та, с которой я проводил волшебные ночи и о которой в последнее время думал слишком часто.

Я поднялся. Она подошла ко мне, улыбнулась. Нежно, с той самой волшебной искоркой, и тихо сказала:

— Поздравляю, мой герой.

И, не дав мне ответить, обняла меня. И поцеловала.

Поцелуй был долгим и горячим. Её руки обвили мою шею, скользнули по моим плечам, я почувствовал запах её духов и страсть, что исходит от неё. Пока ещё скрытую, но готовую вырваться наружу. Я обнял её в ответ и прижал к себе. И поймал себя на мысли, что запах этой женщины, её тепло и улыбка действуют на меня сильнее любых чар.

А может, это и были чары? Вполне возможно, что без них не обошлось. Хотя кто