Читать книгу - "Быстрее империй - Сергей Фомичев"

то место, где во время первого визита на ярмарку меня пытались пощупать за вымя местные урки. Я тогда едва отбился от них, и долгое время грешил на Копыто. Он вполне мог навести дружков на случайного клиента, ещё не подозревая, что только на моих операциях заработает достаточно, чтобы уйти на покой или обзавестись каким-нибудь доходным делом. Но даже если тогда это был он, с тех пор много воды утекло. Наши отношения стали приятельскими, даже дружескими. За услуги, вроде знакомства с нужными людьми, Копыто давно перестал брать плату, сохраняя, впрочем, строгость в расчётах по основному бизнесу. Он столько раз выручал меня, что я всерьёз задумывался, как тяжело будет найти замену, случись с Копытом какая-нибудь неприятность. Он старел, а люди в эпоху не знающую пенициллина умирали рано. Да и сомнительный бизнес вполне мог привести его на плаху.

Пятеро мужиков выгружали из большой лодки остатки кирпича и складывали их на повозку, возле которой скучал монах. Во встречном направлении перегружались какие-то тюки и свёртки. Работы оставалось на полчаса не больше, так что мы застали вершиловцев перед самым отходом.

Старшина артели встретил моего спутника без малейшего намёка на любезность, поздоровался как-то через силу, но тот проигнорировал неприязнь.

— Вот тебе, Никита, человек дельный, — представил Копыто. — К вашему промыслу интерес имеет.

— Распродали уже всё, — буркнул старшина.

— Мне столько кирпича и не нужно, — улыбнулся я.

Никита смерил меня взглядом, будто только что заметил, затем повернулся к Копыту.

— Ещё чо-нить?

— Ничего, — ухмыльнулся тот.

— Ну, так иди подобру-поздорову.

— Разберёшься? — спросил меня Копыто.

— Разберусь.

— Ну, бывай.

Копыто ушёл. Никита долго смотрел ему в спину, будто прикидывая как ловчее сунуть нож между лопаток. Разбираться в причинах их давнего, похоже, конфликта я совсем не стремился.

— Значит, столько кирпича не нужно? — неожиданно переспросил каменщик. — А сколько нужно?

— Нужно намного больше, — улыбнулся я. — И не только кирпич. Нужны каменщики вообще люди знающие. Есть работа.

— Спешишь?

— Не особенно.

— С нами поедешь?

— Поеду.

— По дороге и обсудим.

Сопровождая Никиту, я не мог воспользоваться дырой в пространстве, а поскольку нам пришлось грести против течения, дорога до села получилась чуть ли не более долгой, чем от Кадьяка до Ванкувера. Зато неспешное путешествие позволило прояснить большинство спорных моментов ещё до знакомства со слободой.

Летом «вольные каменщики» сбивались в артели и частью выполняли повинности, а частью отходили на промыслы. В слободе оставались старики и подростки, да несколько мастеров, которые добывали глину, известь, готовили кирпич впрок для артелей или на продажу.

— В Сибирь никто из наших не пойдёт, — заявил Никита, выслушав мои предложения. — Ни за какие деньги. У нас и в округе заказов хватает. На долгие годы вперёд. а надо, так и в Москву недалеко отойти, там уже вдвое за труд заплатят.

Про Америку я даже не заикался. С другой стороны, даже найми я людей, им потребовалось бы не меньше года, чтобы добраться до места. Не говоря об обычных трудностях с паспортами и чиновниками.

— Тогда вот что, — я перешел к плану «Б». — Говорят, за погляд денег не берут, но это можно исправить. Покажите мне, как кирпич делать, как раствор готовить, как класть, а я заплачу за науку.

— Сам, что ли, учиться будешь? — с сомнением спросил Никита.

— Ну, прежде чем других обучить, неплохо и самому узнать, что к чему.

— Ясно.

В его задумчивом взгляде словно отразились социальные язвы кастового общества. Секреты мастерства, передающиеся от поколения к поколению, цеховая корпоративность, хоть и значили на Руси меньше, чем в средневековой Европе, всё же пустили корни.

— Вашей слободе убытка не будет, — заверил я.– Мои люди далеко, в Сибири и даже дальше, и они вам не соперники. Сам же сказал, что туда вас и калачом не заманишь. А заплатить я могу. И не мало. Не надо будет в Москву отходить, если прижмёт.

Думал Никита долго. Но и времени у нас имелось в достатке. Мы поднимались вверх до Нижнего и шли дальше, мимо Балахны и Городца. На исходе первого дня пути корпоративность не выдержала напора денег. Хотя быть может, победил и другой какой-то резон. Мы остановились на ночёвку среди зарослей тальника, на левом берегу Волги. И только когда отужинали (пойманная по дороге рыба, черствый хлеб, много лука и щавеля), Никита вернулся к разговору.

— В учениках тебе года три проходить придётся, — сказал он.

Такой вариант меня не устраивал. Постигать науку обычным путём, то есть начинать с подмастерья и продвигаться к вершинам искусства всю жизнь, слишком уж расточительно. Годов мне было жалко, тем более, что после собственного обучения ещё предстояло натаскивать других. Не одному же, в самом деле, город строить? Альтернативой традиционному обучению могла выступить только методическая система. Программ и учебников пока никто не написал, так почему бы мне не стать первым? Почему бы не обобщить и не записать чужой опыт?

— Нет. Мы поступим иначе. Я буду смотреть, пробовать, вы будете показывать. Я буду спрашивать, вы отвечать. Я часто буду отлучаться по делам и возвращаться.

— Спешишь, — неодобрительно заметил Никита. — Но воля твоя. И монета тоже.

* * *

Выписывая себе командировки в Россию, я постигал качество глины, песка, белого камня, изучал добычу сырья и его подготовку, осваивал формовку и обжиг кирпича, производство извести. Я зарисовывал схемы отвалов, творил, пролеток, сушильных амбаров, печей, вникал в особенности конструкции вертки, записывал пропорции скрепляющих растворов, методы проверки их качества, наблюдал за тесанием и пилением камня.

Магия камня постепенно захватила меня. Рабочие записки превращались в настоящий трактат по строительному делу. Целыми днями я просиживал в казёнке «Онисима», сводя воедино отрывки и впечатления. Практические занятия, хотя и предполагали физическую нагрузку, тоже доставляли редкое удовлетворение. Тяжёлая работа вообще идёт в охотку, если она интересна и осмыслена.

Тем временем на острове отыскалось сырьё. Поисковые партии возвращались, доставляя узелки с образцами глины, камня, песка. Моих шапочных знаний едва хватало для предварительной оценки породы. Я привозил образцы в Вершилово, выдавая их за только что доставленные из Сибири, а затем выслушивал, чем они хороши и чем плохи.

— Вот эта вполне подойдёт, — наконец прозвучал ответ.

Никита растирал комок глины пальцами, нюхал и даже пробовал на язык.

— Жирная только. Песку побольше в замес положи. А так — хороша.

Окрылённый успехом, я примчался в Викторию, чтобы изготовить пробную партию кирпича. Парни натаскали нужной глины, песка, подготовили дрова для обжига, и мы взялись за замес и формовку изделий. И только тут я осознал, что обжигать сырец не в чем. Чтобы сложить печь требовался кирпич, а чтобы производить кирпич требовалась печь. Такая вот притча про яйцо и курицу. Я уже собрался завести материал из России, рискуя вызвать новые подозрения у Тропинина, но Никита подсказал другое решение.

— Чего мучиться, — усмехнулся он. — Сложи печь из сырца, само на жару дойдёт. Мы когда далеко отходим, всегда так делаем. Не с собой же кирпич таскать, да и печь постоянную класть на один раз глупо. А так сам себя обожжёт и хорошо. Печь разберём, стены сложим. Совсем годного-то не очень много выходит, но для работы хватает. Ежели небольшое что. А ежели церкву, стену монастырскую или там большие амбары… то конечно времянки мало будет.

Сказано сделано.

Очень мне хотелось получить сразу товарное количество кирпича и быстрее приступить к строительству, но благоразумие и осторожность взяли над жадностью верх. Вовсе не факт, что всё пойдёт так, как надо. Так что я ограничился для начала небольшой пробной партией в полторы тысячи штук. И оказался прав.

На второй день обжига, когда я уже предвкушал начало новой эры, печь вдруг завалилась внутрь. Искры взметнулись до самых небес, дым устремился в провал, а кладка стала рушиться, как карточный домик. Когда огонь погас, а руины остыли, я увидел, как выглядят разбитые надежды. Кирпичи частью рассыпались в мелкое крошево, частью потрескались и разваливались на куски от небольшого нажима. Если среди груды обломков и удавалось отыскать твердый кирпич, он оказывался совершенно сырым. Я собрал несколько осколков мечты и отправился на экспертизу в Вершилово.

Только тут Никита заподозрил неладное.

— Больно быстро ты в Сибирь свою шастаешь, — недовольно пробурчал он.

— Опыты я под Нижним делал, — «признался» я. — Как раз