Читать книгу - "Флот судного дня - Александр Тюрин"

Глядя на то, как подъезжает кабина, похожая на хрустальную люстру, госпожа Бонакасси сказала мне:

– Заканчивайте поскорее с ремонтом и сматывайте удочки. У всех нервы на пределе. От штаб-квартиры «Зефф Итернити» капитану пришло распоряжение пройти этим курсом, хотя на здешних широтах наиболее часто гуляют ураганы именно в это время года. Может, преступный умысел, может, было желание показать, что нашему ковчегу никакие даже самые злые ветра нипочем.

– Вы все что-то недоговариваете. Мне кажется, что не было никакого столкновения с подводным объектом, будь то скалистая отмель или подлодка. Пробоина, похоже, была вызвана технологией «мягкого взрыва». Есть такие молекулярные «пожиратели железа», вызывающие быстротечную питтинговую и межкристаллитную коррозию. Цепочки ионов-активаторов, крутящиеся наподобие фрезерной пилы, прогрызают сталь и подпитываются за счет взрывного окисления металла. Подобная квазивзрывчатка была задействована северокорейским морским спецназом против американского эсминца – в качестве мести за гражданское судно КНДР, утопленное американцами. И месть вполне удалась. Или вот имеется один странный чувак, Обличитель, он против капиталистов, но и коммунистов, правда, тоже не жалует, короче злобный тип, который, похоже, хочет, чтобы всей Земле кирдык настал, не исключая вашего ковчега. Не мог ли он?

– Господин Пятницкий, мы не нуждаемся в вашей теории заговора, у нас своих хватает. И это нормально, что мы недоговариваем, потому как речь идет о судьбе очень больших денег, огромных инвестиционных вложений. Все договаривают только идиоты. Сегодня идут разбирательства, от кого именно пришло распоряжение идти таким курсом и пока что концов не найти, ведь и электронная подпись под приказом оказалась подделана. Короче, не пытайтесь лезть туда, где вам ничего не откроется ни под каким соусом, будь вы и на два ранга выше и на два размера стройнее. Я думаю, если вы успеете с ремонтом, то судовладелец выйдет на контакт с господином Чу Чун Шеном со своими разъяснениями, и он снимет с вас ответственность за гибель рабочих. И вы благополучно доработаете до своей пенсии, которая, как я понимаю, не за горами.

– Последний вопрос, госпожа Бонакасси. А Асука, случаем, не мужик? Я правильно сделал, что ее наглое приставание отверг, когда мы оба в том «варенье» оказались? А то кругом эти леди-бои вертятся, потому что мужику сейчас выгоднее женщиной быть, и его понять, в общем-то, можно…

Госпожа Бонакасси покрутила пальцем около виска, дружелюбно потрепала меня по плечу и удалилась, напоследок бликнув змейкой со своей шеи. Опять же приятно было посмотреть ей вслед – попка, надо сказать, у нее ничего так. Конечно, не как у мисс Бум-Бум, у которой можно там чашку кофе поставить, но взор ласкает.

А через несколько минут я стоял на корме «Принцессы Путри» в своей обычной робе и старых трусах. Глядя на огромную тускло-серую корму корабля-переростка, по которой елозили ремонтники, что казались размером не больше мошки. И чувствуя даже некоторое облегчение, что покинул этот фешенебельный плавучий гадюшник.

Что-то, как показалось мне, изменилось за последние несколько часов, помимо штопки пробоины и формирования лопастей винта. Я сбегал в каюту за инфракрасным биноклем – на борту «Батавии», ближе к корме, выделялось пятно с повышенной на полтора градуса температурой. Сдается мне, где-то на нижних палубах случилось возгорание.

Я вышел на связь с рубкой «Батавии», их старпом сообщил, что некоторое повышение температуры корпуса в разных местах – результат работы системы жизнедеятельности. Больше похоже на вранье, ну да ладно, не мои проблемы.

Другая новость напрягла меня куда больше – ураган возвращался, увеличение силы ветра было вполне ощутимо; и снова вопрос, какого черта «Батавия» вообще поперлась сюда? Сильный шторм сделает невозможным продолжение ремонта, тогда господин Чу и припомнит мне шестичасовую задержку начала работ. Непонятно и куда девать полсотни рыбаков-даяков. С понтона этих чертовых ибанов просто смоет в море уже при четырех баллах.

Я отдал распоряжения рабочим сменам поторопиться, хотя понимал, что им точно не хватит пяти-шести часов. С тоски вышел в темнонет, где порубился полчаса с монстрами Летучего Голландца. Они бы меня растащили на куски своими носовыми щупальцами, если б не Охотница Нея. Прекрасная, опасная и обольстительная, за которой, возможно, стоял реальный ролевик, какой-нибудь лысый усатый немец с пивным брюхом и кучей извращений в черепной коробке.

Напоследок Нея сказала мне:

– Не бойся, зайчик, сделай то, чего боишься и чего хочешь. Auf Wiedersehen, mein Lieber.

Стодвадцатикилограммовый зайчик закрыл виртуальное окно с игрой и подумал, что слов сетевого персонажа все же недостаточно, чтобы лезть очертя голову в какую-то черную дыру в прямом и переносном смысле.

Малайский ножик-крис и недорогое ружье для подводной охоты, которое можно считать арбалетом, вот и все мое оружие, к тому же в деле ни разу не испытанное. Есть очки-дисплеи со встроенными мультиканальными камерами, что для темноты годятся. Ну а если попробовать выведать, что, черт возьми, там, на «Батавии», творится? Если не сделаю этого, то буду упрекать себя всю оставшуюся жизнь. А если сделаю, то, возможно, никакой оставшейся жизни попросту не будет.

С последними лучами солнца отдал последние распоряжения. Пора. На кормовом понтоне сейчас никого не было. Китайские рабочие сдрейфили остаться там на ночную смену, за процессом следят только камеры – которым я с центрального пульта устроил пятиминутные помехи.

И, отключив на час «штопку», полез в далеко еще не заделанную дыру в корпусе.

Тринадцать лет назад. «Юпитер-12»

Кирилл прошел через шлюз в испытательный блок биолаборатории № 7 – как раз была нерабочая смена. Оказалось, что шлюзование, ни много ни мало, пятиминутная процедура. Большую часть времени робот-контроллер шлюза определял, не несет ли входящий опасности, биологической, психологической и так далее. Пускал лучики в глаза, выискивая маркеры болезни в кровеносных сосудах сетчатки, просил широко зевнуть, показать язык, выдохнуть, плюнуть и даже сморкнуться.

Пропуск Кириллу, кстати, госпожа Дирксен оформила. Формально – для наладки аппаратуры, входящей в его компетенцию, то есть нейроинтерфейсов. Как он понял, седьмая лаборатория целиком под «Медузой» лежала. Эта же корпорация и запустила саму Альбу на орбиту Юпитера. Но, если госпожа Дирксен решила самодеятельностью заняться, он не будет возражать.

Внутри было, в основном, население из крыс и кроликов, у которых в условиях искусственной «силы тяжести» – в половину от земной – вырастали огромные уши, да вдобавок разноцветные, за счет редактирования генома. Пара крыс не понравилась Кириллу с первого взгляда; не потому что грызуны, а оттого, что какие-то вздутия у них на боку. Это, впрочем, можно объяснить тем, что эти бедняги – недолго живущие. Увы, всякая мерзопакость, именующая себя учеными, гнусно экспериментирует на безобидных зверушках. Кирилл постучал заключенным братьям меньшим по решетке клетки, подсыпал корма; держитесь, ребята, за вами будущее.