Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

она собиралась помочь с проблемой, с которой сам совладать он не мог.

— Да. — эльфийка с готовностью кивнула. — За твоей спиной я вижу гигантскую пылающую тень, сейчас. Раньше ей удавалось скрываться. Она то пытается отделиться от тебя, то растечься кляксой, то нахлынуть и поглотить. Пока ей ничего не удается, ты сопротивляешься. Но однажды не справишься. В таком же состоянии находятся друиды, когда только учатся находить внутреннюю гармонию и менять облик. Потому и говорю, что ты похож на одного из них. Ты и твоя тень сосуществуете вместе, но порознь. Подозреваю, что тень — твоя драконья часть.

Глава 107

Изумрудный Сон встретил Алгалона прохладой, полумраком и стелящейся у ног дымкой. Каменное кольцо, проход меж реальностями, стоял на высокой платформе, заметно выделяясь среди пейзажа. Ведь внизу, у самой2 последней ступеньки, уже начиналась территория дикости и первозданной природы.

Высокая трава поднималась почти на метр в самом низком месте и росла крайне густо, а цвет имела от насыщенно зеленого, до почти черно-зеленого. Кусты, в обилии разросшиеся повсюду, местами образовывали настоящие колючие и цепкие стены, сквозь которых, не прорубаясь, было не пройти.

Деревья более всего отличались от привычных. Стволами некоторые экземпляры вытягивались заметно за сотню метров, раскидывая в вышине огромную крону в форме зонтика. Другие были более странными. Они либо сами закручивались в невообразимые формы, либо их побеги и ветки.

Меж растительности летали зеленоватые, желтые, синие и голубые огоньки, колыхая траву и листья. Они же светились в недрах густых колючих зарослей и на закрученных в спирали побегах. Наполняли светом кроны гигантов.

Но, пожалуй, самое главное, что испытал владыка Цитадели, помимо восхищения природой, — облегчение. В его голове сразу же возникла поразительная пустота, которой он не испытывал, казалось, целую вечность. Больше не приходилось контролировать каждую мысль и движение руки, чтобы случайно не породить разрушительную вспышку пламени.

Вместе с облегчением, быстро начали остывать Чешуя и Погибель, с каждой секундой теряя в накале. Всего за несколько мгновений они полностью перестали светиться, приняв свой изначальный вид. Тогда же Первый Страж закрыл глаза и с наслаждением втянул воздух полной грудью, чувствуя глубочайшее умиротворение.

Он сам не заметил, как начал улыбаться и расставил руки в стороны, всем нутром потянувшись к окружающей гармонии, к чистой природе, не тронутой никаких прогрессом. К девственной зелени.

— Все-таки в тебе многое сохранилось от эльфа.

Открыв глаза, драконоборец повернул голову к спутнице, совсем забыв, что был не один. Попав в место своей силы, на собственную территорию мира снов, она никак не изменилась. Разве что глаза теперь всегда оставались открыты, не скрывая своей красоты.

— К чему ты клонишь?

— Ты разбитое на куски зеркало, держащееся вместе благодаря ободу. Стоит убрать из тебя один фрагмент, как посыплется все остальное, разбиваясь на еще более мелкие куски и крошево. В тебе нет единства и согласия с самим собой. — на лице Изеры играла мягкая, добрая улыбка. — Я видела подобное сотни раз. Многие молодые друиды сталкиваются с той же проблемой. Принимая дух зверя, гордо и самоуверенно, они начинают вскоре бояться его, пытаться оградиться. Проводят твердую внутреннюю границу, которая и становится первой трещиной. Если вовремя все не исправить, раскол может обернуться многими бедами. Друиды теряют возможность менять облики, до конца своих дней становясь сломленными. Ты же полностью утратишь свою драконью суть. Боюсь представить, какие последствия это повлечет, помимо потери огромной части твоего могущества. Уже чувствуешь упадок?

Резко напрягшись от услышанного, Алгалон потянулся к силе, что всегда находилась в его сердце. Вместо ревущего пламени и дракона, свившего там гнездо, он обнаружил лишь пустоту. Ничего не осталось.

Вскинув руку, он без труда смог зажечь пламя, однако… оно стало обычным, насколько простым может быть огонь, рожденный из Искры Первого Пламени. Рыжий шар закручивался над ладонью, вместо золотого. Его уже не получалось интуитивно контролировать, выбирая эффекты и задавая цели для сожжения.

— Как? — растерянно спросил владыка Цитадели, развеивая огонь и опуская руку.

В тот же миг Чешуя осыпалась трухой, которую подхватил и унес порыв ветра. Эльф остался стоять в одной одежде, повседневной, только с копьем в руках, не считая колец, подвески и нескольких амулетов.

— Проблема глубже, чем я думала. — Аспект Снов нахмурила брови. — Это произошло бы само, позже. В Изумрудном Сне разделение ускорилось. Видишь ли, правила этого мира… особые. Не зря именно здесь родились Дикие Боги и многое, многое другое. Тут гораздо проще найти общий язык со своим звериным духом друидам, равно как и отказаться от него. Большое значение играет воля и личный настрой, желания. Видимо, ты хотел избавиться от всего драконьего, искренне, вот и результат. Но еще не поздно попытаться исправить проблему.

— Хочешь сказать, я так просто могу лишиться целой части себя?

— Не легко. — Изера покачала головой. — У всех срок разный, все зависит от многих факторов. Тут время течет иначе, поэтому мне сложно измерять его. Нельзя отсечь от себя какую-то часть, можно избавиться от стороннего, при большом желании. Ты был рожден эльфом, а драконья сила пришла позже. Ты не смог принять ее по-настоящему, своей душой. Более того, считал ее лишней, хотел избавиться. Вот результат. В мире, который все стремится вернуть к изначальному облику, ее у тебя нет. Потому моя стая особенно тщательно выбирает кандидатов на становление драконидами.

— Но куда она делась? Такая мощь просто не может пропасть бесследно.

— Она все еще у тебя. — эльфийка пожала плечиками. — Я ее хорошо чувствую. Как всегда яростную, жаждущую вырваться наружу.

— Тогда почему я не могу ее использовать?

— Так для тебя она не существует. Прямо сейчас, из-за твоего настроя и желания, она пытается отделиться.

— А вот этого хотелось бы избежать. Помимо того, что она наверняка причинит огромный вред Изумрудному Сну, она мне нужна.

— Так ли нужна? У тебя хватает и своей мощи, свет и огонь сохранятся. К чему тебе драконья сущность, раз ты не можешь ее принять, не хочешь стать с ней одним целым и переродиться в настоящего дракона, коим мы всегда тебя считали, ошибаясь?

— Стать одним целым? Переродиться? Слишком опасно. — Алгалон взмахнул рукой. — Тот дракон, от которого она мне досталась, не отличался мирным нравом, более того, его насквозь пронизывала тьма. Мой собственный дракон не лучше. Он жаждет разрушать, жаждет подавлять, доминировать над другими. Он упивается войной и кровопролитием. Он гневен, мстителен и не ведает прощения. Мне удалось слишком хорошо его понять, чтобы не питать иллюзий. Становиться с ним одним целым