Читать книгу - "Второй шанс - Никита Киров"

а вот наш товарищ «ваххабит» его за это накажет, и к Дасаеву с этим пойдёт. А с пацаном фотку сделают, мол, не довезли, но прикончили по пути. И всё, проблема закрыта. И волки сыты, и овцы целы. Главное — чтобы весточку бандитам подали, что взяли и везут. А там разберёмся. Всё нормально будет, спланируем.

— А как на деле будет? — с сомнением спросил Громов. — Сам же говоришь, чем сложнее план, тем легче всё просрать. А этот уже сложный.

— Да хорошо всё будет, — чекист поморщился. — Хорош нудеть. Глобально мыслить надо, Олежа. Считай, мы и Центр прикрыли, наверху это не забудут. И Султана на крючок берём, ведь он поможет человека украсть и вывезти, а это уголовка, — он погрозил кому-то пальцем.

— Никого не забыл, — пробурчал молодой.

— Не гунди. И Мусу по итогу накажем, чтобы людей не воровал, а то сколько народа загубил. И наш человек будет у Дасаева. Это важно, важнее, чем какой-то богатенький мажорчик. Больше жизней сбережём, когда новая война начнётся, а она начнётся, — Климов перестал улыбаться. — Нам Центр задачу поставил, чтобы помогли внедрить агента — мы всё сделали лучшим образом. Все бы так работали, вообще бы проблем не было. Раскатали бы их ещё в 92-м, когда всё только начиналось. Как ещё с ними бороться? Только такими способами.

— А ты ему орден пообещал, — Громов нахмурился. — Обманул.

— Если выживет — проверю вопрос. Зато так выманят побыстрее, чё поделать? Да и думаешь, чё этот Старицкий ездил к Султану? Продать хотел своего друга, но не сторговались.

— Нет, — молодой замотал головой. — Не похоже, что так.

— Не, Олежа, ты со мной не спорь, я в людях лучше разбираюсь. Видно, что хитрый. Будь он постарше, я бы подумал, что он тебя так на эмоции разводил, когда про войну рассказывал. Но он так, сопляк, увидел родственную душу. Хорошо, что мы вмешались, а то бы точно — хана пришла парню. А так, как поймёт, что мы придумали — сам бы просился помочь, лишь бы врагу подгадить. Подпишет потом вчерашним числом всё, без базара, как молодёжь говорит. Но чтобы естественно было — надо рисковать.

Громов недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал, а Климов продолжал:

— Зато мы всё ускорили. Муса же ищет, кто Дасаева грохнул, почти всех ветеранов-чеченцев уже обошёл. А мы всё сами выяснили, ускорили события, и инфа от нашего человека пошла. Так что всё нормально будет. Нас в Центре не забудут. Хорошее дело сделаем, целую банду под нож подведём. Вот это, Олежа, и называется — глобально мыслить. А с остальным я всё улажу.

Молодой чекист неодобрительно покачал головой, а старый достал из кармана мобилу и начал делать звонки.

Глава 8

* * *

Хаос первых дней войны продолжался, и мы уже думали, что все положим головы при штурме очередного укреплённого пункта «духов». Но в какой-то момент нас отвели на пополнение перед тем, как бросить на штурм Совмина. И мы даже не могли поверить, что у нас появилось несколько дней спокойствия. Непривычно это было, пока в городе шли бои.

Мы удивились, найдя это место неподалёку от Грозного. Но начитанный Самовар сказал, что раньше здесь жили терские казаки, вот и они поставили себе православную церковь, которую никто не успел сломать.

Церковь сильно пострадала в ходе боёв. В ней не осталось священников и прихожан, а взрывом из миномёта разбило стену. Видно, как в колокольне висели остатки куполов двух колоколов и массивные бронзовые языки, остальное обломками лежало внизу. Всё покрыто следами от пуль.

А недалеко от входа стоял наш Т-80. На стволе сбоку у него было написано белой краской: «поймай-ка это, дух».

— Пацаны, я у «вованов» вып’осил! — Шопен размахивал фотоаппаратом. — Потом плёнку п’оявят, нам пришлют. Давайте пофотаемся. Плотнее!

Шопен в армии со всеми находил общий язык, и никто не удивился, что он взял фотик у соседей. Мы сфотографировались на фоне танка, потом попросили танкиста заснять нас всех вместе. Потом сфотографировались вместе с «вованами» — бойцами внутренних войск МВД, которые расположились рядом с нами.

Кто-то из разведчиков показал найденную недалеко от церкви «шайтан-трубу» местного разлива — самодельный миномёт, сделанный из кардана «Камаза». Кому скажи — не поверят, что такое возможно, но эта штука и правда стреляла. Снялись и с ней. Кто-то сказал, что видел в Грозном миномёт из разрезанного газового баллона, но мне такой не попадался.

После мы вернули фотик владельцу. Он взял адреса, честно обещая выслать снимки после проявки плёнки, но мы их так и не увидели. Возможно, тот весёлый рыжий парень погиб, мы никого из того взвода больше никогда не видели.

А на следующий день нам прислали пополнение, по традиции этой войны, перепутав и смешав всех, кого только можно.

К нам в роту попали пацаны такого же призыва, что и мы, но никогда не бывавшие до этого в боях. Мы непонимающе смотрели на них, как на пришельцев из другого мира — чистых, с детскими взглядами, а они веселились, рассматривали руины, придумывали друг другу прозвища и обсуждали девушек. А ещё храбрились, хоть и было видно, что в глазах у них стояла тревога.

Они прям как мы всего несколько недель назад. Правда, нам казалось, что с того дня прошло несколько лет. Ну а эти парни смотрели на нас с удивлением, как на диковинку.

— А ты уже стрелял? — спросил один пухлощёкий пацан у Царевича, поправляя каску. — Сколько «чехов» убил?

Царевича мы не трогали, потому что он часто смотрел куда-то вдаль отсутствующим взглядом, держа свою СВД на коленях, трогая её так, будто ласкал женщину. Ничего не спрашивали, он всё равно редко отвечал в те дни. Просто знали, что в бою не подведёт, а потом оклемается и снова будет разговаривать с нами, как раньше. А что он там видел, когда смотрел вдаль… ну, снайперы видят дальше, чем мы.

Руслан медленно повернулся к пацану, и тот повторил вопрос.

— Человек двадцать перещёлкал, — равнодушно сказал Царевич и снова посмотрел куда-то вдаль. — Или побольше. Похрен.

Ещё в нашей роте оказалось несколько новых старослужащих. На войне они не были — они тоже из следующей волны федеральных войск, которых прислали, когда наверху поняли, что боевиков слишком много и они не собираются сдаваться.

Эти «деды» даже не успели пострелять. Служить им оставалось совсем недолго, но уже привыкли выделываться в казармах перед «духами» — не перед боевиками, которых мы называли так,