Читать книгу - "Товарищ Брежнев. Большой Сатурн - Дмитрий Абрамов"

Зампотех Морозов очень нужную тему поднял, затеял ревизию на немецких складах запчастей и на армейских ремонтно-восстановительных заводах. По его прикидкам ресурса техники нам до Крыма хватит и там порезвиться тоже. А вот после Крыма – кирдык, встанем на прикол, надо будет движки на танках менять или капиталить. Вот он и гребёт по всем немецким сусекам движки, коробки передач, сцепления и прочую нужную мелочь и не мелочь. Вроде бы запасец образовывается нормальный, можно будет не один, а раза два нашу броню откапиталить.

А в тылах группы армий Клейста начиналась веселуха.

Ещё в госпитале в Орджо, когда убеждал Васильева, подкинул ему в числе других одну идею, можно сказать, рационализаторское предложение.

30 ноября, 1942 год, п. Малгобек, Ч-ИАССР, 58-я общевойсковая армия.

Приказ из разведуправления фронта до командира разведбата 176-й стрелковой дивизии добрался в 17.30. Было необходимо отправить на фронтовые сборы в Орджоникидзе шесть групп разведчиков, каждая в составе: командир группы, два автоматчика, снайпер, помощник снайпера. На какое время забирают людей, в приказе не сообщалось.

Комбат и так уже не помнил, когда батальон был укомплектован по штату, постоянно надо было искать по полкам перспективных кадров. Но обычно все перспективные бойцы уже были прибраны продуманными командирами полковых разведрот. И чтобы не портить отношения при переманивании кадров, приходилось крутиться и снабжать полковых разведчиков разными полезными ништяками. Можно, конечно, было просто приказать, и умелый рукопашник или остроглазый следопыт уже назавтра прибудет к новому месту службы в дивизионную разведку. Но отношения с подчинёнными будут бесповоротно испорчены, лишатся доверия. Один раз даже, чтоб забрать к себе уникума-снайпера, пришлось отдать начальнику полковой разведки трофейный средний БА SdKfz 247 Ausf А. Вот и недавно уговорил ротного отдать призёра областных соревнований по самбо. Самбист 22 лет от роду всю жизнь прожил на Дальнем Востоке. И пять лет отработал охотником в заготконторе. То есть – и следопыт и снайпер. Младший сержант, замкомандира группы, комсомолец. Идеальный разведчик. Уехал младший сержант Андрюха Апенькин в разведбат, а полковая разведка разжилась хоть и потрёпанным жизнью и бездорожьем, но вполне ещё живым мотоциклом BMW R-12.

Из разведотдела армии звонили, продублировали приказ, отдельно отметив, что отправить на сборы надо не абы кого, а действительно хороших бойцов. Майору хороших отдавать не хотелось. Но с тех пор, как в штабе фронта появился полковник Васильев, курирующий разведку, комбат очень сильно зауважал своё вышестоящее командование. Раньше каких только дурных приказов не приходило сверху. Это ж додуматься надо разведчиков ставить в противотанковую оборону, и не в безвыходной ситуации, а когда есть время подготовиться и подумать. Почти год назад майор так потерял свой батальон, танки не пропустили, но от трёх сотен опытных разведчиков-диверсантов едва взвод остался, а сам майор на два месяца угодил в госпиталь.

Васильев наладил снабжение разведчиков, теперь снайперы не с обычными мосинками, а со специальной сборки снайперскими СВТ-40^[87] на выходы ходят, в каждой группе появился облегчённый «Северок-бис»^[88], начал подбрасывать американские БТР «Скаут» М3^[89], запретил тыловикам изымать у разведчиков трофейную автомототехнику. Задачи ставились хоть и сложные, но разумные. Даже когда приходилось отправлять бойцов на верную смерть, было понятно, что не дурь самодура будут исправлять своими жизнями.

В общем, комбат высокое командование уважал, ценил заботу о батальоне и, беря пример с вышестоящих, так же относился и к своим подчинённым и нижестоящим подразделениям. Поэтому майор не стал хитрить, и в бортовой Bussing-NAG 500 А^[90], уходящий в Орджо, грузились действительно дельные бойцы.

1—10 декабря 1942 год, около г. Орджоникидзе.

До бывшей турбазы в окрестностях Орджо разведчики добрались глубокой ночью. Доложились дежурному по сборам. И завалились спать в уже наполовину заполненном холодном бараке. Выспаться не удалось. Всю ночь прибывали и заселялись такие же, как они, группы. К утру в барак с двухъярусными койками набилось человек триста, и от этого стало гораздо теплее.

Поспать дали аж до семи часов. Подъём. Зарядка-кросс на полчаса. Завтрак под навесами у летней кухни турбазы. И в 8.00, сформировав временные учебные взводы, всех развели по учебным классам, оборудованным где в бараках турбазы, а кое-где и в просторных ротных палатках.

Андрюха Апенькин ростом вышел под метр девяносто, имел суровую внешность сибиряка и отличался спокойным и ответственным характером. С малолетства он жил на два дома, зимой с родителями-учителями в Благовещенске, а как сойдёт снег – с дедом-лесником в тайге. Мать – учитель физики – привила ему если не любовь к точным наукам, то уважение к точности – точно привила. Отец – учитель физкультуры, бывший циркач, занимался с Андрейкой спортом, и пацан, несмотря на голодные годы, вырос здоровым богатырём. Отец матери, прапорщик императорской армии, инвалид Русско-японской войны, на которой оставил два пальца, слава богу на левой руке, выйдя в отставку, поступил на службу в корпус лесничих Лесного департамента империи. В смутные годы Гражданской особо не активничал, иногда помогая укрыться-пропитаться партизанам и беженцам от передовой демократии американо-японских интервентов. За это новая власть и не подумала вспоминать его офицерское прошлое и оставила деда на прежней должности лесника. Каждое лето Андрюха проводил с дедом в тайге, научился стрелять лучше всех сверстников по кружку в Осоавиахиме и, когда исполнилось 16, пошёл работать охотником в заготконтору. Числился передовиком, даже один раз получил награду в виде поездки в Москву на ВСХВ. В начале лета 41-го по комсомольской путёвке Андрей поехал поступать в Московский Лестех. Вышел 30 июня из поезда на Северном вокзале и вместо института пошёл в ближайший военкомат. Красноармеец Аленькин оказался очень везучим – несмотря на свои габариты, он умудрялся почти не попадать в прицел к противнику. Однополчане шутили, что Андрей от пуль не прячется, а уворачивается от них. С осколками было сложнее. Два раза из-за них попадал в госпиталь. Один раз выходил из окружения под Вязьмой. Летом 42-го, после очередного госпиталя, в новом полку на младшего сержанта Аленькина с медалью «ЗБЗ» обратил внимание начальник полковой разведки. И вот уже полгода Андрей служит в разведке. Дорос до заместителя командира группы. В последнем выходе не повезло, а может, повезло, зависит от угла зрения. Группа вернулась в полном составе, но в строю остались только он да радист. Остальных семерых, включая командира группы, увезли в госпиталь. А сразу после этого перевод в разведбат дивизии. Назначение командиром группы. Группу пришлось формировать с нуля. Семь бойцов. Только сработались – отправляют на сборы, и радиста с пулемётчиком пришлось почему-то оставить в батальоне. Теперь их пятеро. Снайпер – местный осетин Аслан Боев 30 лет, его второй номер – двадцатилетний узбек Данияр Кадыбеков, и два автоматчика: казанский татарин Паша Батуханов и москвич, просто москвич Лев Моисеевич Сатановский – целиком и полностью в свои 25 оправдывающий внешностью своё имя и не оправдывающий национальность. Боксёр-тяжеловес Лёва габаритами даже немаленького Андрея превосходил.