Читать книгу - "Начало - Александр Нерей"

мою сторону и что-то по-стариковски бормотал.

— Здоров ли, дед? — приветствовал я наставника и, не дожидаясь ответа, собрался пристроиться рядом, но тот подставил костыль и помешал моему приземлению.

— Проваливай, рядовой-именинник. Иди в сарай, встреть там всех. А как встретишь – меня кличь. Я мигом приду ухи вам именинные крутить, чтобы быстрее росли.

Я нехотя выпрямился, скользнул глазами влево и вправо по улице, как всегда делал дед. Убедился, что никто за нами не наблюдает, и после этого шагнул в калитку.

В сарае было тихо. Никто из напарников ещё не припёрся, порадовав, что я оказался первым. Лазы в подвал были нараспашку, и я расселся за столом на его заглавном месте. Решил, коли выпало быть старшим, значит заседать должен во главе стола. А если Павел захочет с нами поболтать, ему самое место с другой стороны, которая напротив. «Подвал закроем, и дед в него точно не свалится», — распланировал я ближайшие перспективы.

Так сидел и строил прожекты, пока не заметил на одном из овощных ящиков пару стопок карнавальных масок. «Одиннадцатый-то не промах. Купил поросят и зайчиков. И глаза у масок расширены. Чем это он их? Ножом, что ли? Круглым напильником, наверное, драл по своему маше, который папье», — думал я и улыбался. А потом представил, как одиннадцатый потеет над новогодними сокровищами, чтобы они соответствовали пожеланиям, высказанным не кем-нибудь, а мною, его начальником.

— Футбол это, брат, не шутки. Тут и поле нужно видеть, и игроков, и ворота. Не говоря о зеваках, которые соберутся поглазеть на балбесов в детских масках, — поучал я отсутствующего друга.

— А вот и Александр-первый, — прервал мои речи первый собрат, доложив о своём приходе.

— Первые – они во всём первые, — переключился я на товарища, а потом чинно поздоровался: — Здорова, Александр номер один. Проходи, присаживайся. Как делишки?

— И тебя поздравляю, — напомнил он о дне рождения.

— Ах, да. Прости. Задумался о всяком и забыл. Поздравляю тебя и меня с днём варенья, чтоб он от лопнул печенья.

Первый заулыбался и уселся слева от меня. «Это идея. Рассажу всех братишек, как цифры на часах. Я, двенадцатый, вверху стола. Одиннадцатый по мою правую руку, первый по левую. А дальше все остальные. И никому обидно не будет. А когда соберёмся без деда, шестой сядет не его место», — порадовался я своевременной идее.

В подвале зашуршало, и на свет появились сразу три близнеца. Не выходя из-за стола, я всех приветствовал и начал размещать. Сразу объяснял, кому, куда и почему нужно садиться. Александры кивали и рассаживались, сообразно своим номерам и моим указаниям.

Когда пришёл шестой, я и ему всё объяснил, он тоже согласился и занял предложенное место. Всё прошло гладко, все посчитали нововведение правильным и полезным для знакомства. Теперь сидевшие за столом знали, кто из какого мира, и общение упростилось.

Когда все собрались, я попросил закрыть оба лаза и поставить табурет для деда. Всё было готово, и пришло время посылать за главкомом.

— Маски делить будем? — напомнил одиннадцатый о личном трудовом подвиге.

— Точно. Маски у каждого должны быть под рукой. И, ежели что, сразу их на лицо и тикать, куда глаза глядят, — проинструктировал я братьев.

— Как это, «ежели что»? — напряглись близнецы.

— А никак, — прикрикнул на всех соседушка. — Вдруг так расшумимся, что милиция явится? А тут двенадцать одинаковых с лица. А ну разобрали хрюшек и зайцев. Праздник начинается!

Бойцы безропотно поделили маски и начали их примерять, но одиннадцатый снова вмешался.

— Чётные миры берут поросят, а нечётные зайцев, — отдал он очередное распоряжение.

Я вопросительно покосился, но соседский братец не обратил на меня внимания и продолжил командовать:

— Зовите уже деда. А про маски забудьте, но из рук не выпускайте.

Сбегали за дедом и, пока тот ковылял до сарая, я произнёс короткую речь.

— Поздравляю всех с днём варенья, — продекламировал негромко, упрямо не желая называть этот день днём нашего рождения.

Когда дверь сарая скрипнула и отворилась, пропуская хозяина внутрь, вся наша братия поднялась с самодельных лавок. Поднялся и я. Дед чинно проследовал на своё место. Покосился на закрытые лазы, пинком проверил табурет на устойчивость и только потом уселся.

«Прям, царь из мультика», — успел я подумать, а старикан уже начал откашливаться.

— Здравия желаю, служивые, — приветствовал он нас, как равных. — Садитесь.

Мы расселись, как положено ученикам по команде учителя, и приготовились слушать, а Павел замолчал и больше ничего не говорил. Или с мыслями собирался, или ещё чего ждал.

Мы уже заёрзали от нетерпения, зашептались, и тут дед начал речь.

— Спасибо, что собрались в моём волшебном сарае, — Павел подождал, пока утихнут смешки и продолжил: — Поздравляю всех Александров из всех миров с их полным девятилетием. Нижайше прошу прощение за то, что вам в таком юном возрасте пришлось поступить на службу. Службу опасную, но почётную. Взвалить на детские плечи ответственность за двенадцать братьев-миров.

Дед говорил основательно, серьёзно, а мы, открыв от изумления рты, продолжали внимать.

— Во второй раз мне приходится собирать детвору и читать эту речь. Только время лихое выдалось, и почти все ваши старшие товарищи пропали. Поколение посредников, что было промеж вашим и моим, сгинуло.

Павел ненадолго умолк, достал из кармана аккуратно свёрнутый платочек и вытер намокшие от слёз глаза.

— Про Калик я вам в другой раз поведаю, когда подрастёте, а сейчас скажу, что из двенадцати парней осталось только двое. Да и то, один спился и мотается где-то по нашим мирам. Бог ему судья. Вам положено знать одно: в этом нежном возрасте, как ныне у вас, завсегда мальчишки начинают посредничать. Но сначала приносят клятвы. Каждый в своём мире, вестимо.

Почему в таком зелёном? А покамест ваши души чистые, грехами не замаранные, да на девиц покуда просто так глазеете, без злого умыслу, стало быть, самоё время, — мы переглянулись и тихонько хихикнули, а дед продолжил: — Теперь про клятву.

Павел встал, отодвинул табурет подальше назад, потом начал креститься и читать молитву.

— Слушать внимательно! — рявкнул он, когда закончил молиться. — Клятва дело не шутейное. Показываю единый раз для острастки, а после старшой ваш всё запишет и каждому раздаст для обучения. И чтоб к весне все на зубок эту клятву знали, а до конца мая принесли её,