Читать книгу - "Обрученные холодом - Кристель Дабо"

А та прямо-таки задохнулась от ярости:

– Моя специальность – реставрация бумаг, а не тканей! Да вы хоть знаете, с кем… с кем…

Офелия схватила ее за руку, призывая к молчанию.

– Успокойтесь, тетя, это всё пустяки.

Жена егеря изумленно переводила глаза с тетки на племянницу и обратно. В ее взгляде на Офелию – бледную, растрепанную, в старомодном промокшем платье – явственно читалось презрение.

– Я надеялась, что для мадам Беренильды подберут что-нибудь повеселей. Желаю ей терпения!

– Позови мужа! – резко приказал Торн. – Пусть запрягает собак. Нам еще ехать и ехать через леса. Я не желаю терять время попусту.

– А вы разве не хотите лететь на дирижабле? – удивленно спросила женщина.

Офелия надеялась услышать «да» – дирижабль все-таки был уютнее, чем сани, – но Торн раздраженно ответил:

– До четверга почты не будет, а я тороплюсь.

– Хорошо, как скажете, – с поклоном ответила женщина.

– А наше мнение вас совсем не интересует, господин Торн?! – возмутилась тетушка Розелина, снова потрясая зонтиком. – Я бы предпочла переночевать в отеле, пока не растает снег!

Торн подхватил саквояж и, не глядя на Офелию и ее крестную, буркнул:

– Он не растает.

Путешественники вышли из дома через просторную крытую террасу. Невдалеке темнел лес. Солнце еще не встало, но на горизонте небо слегка розовело.

Офелия закуталась в шарф, уткнулась носом в платок. Она вздрогнула при виде псов, которых запрягали в сани. Это были лохматые, взъерошенные волкодавы размером чуть ли не с лошадь. Одно дело – рассматривать чудовищ в альбоме Аугустуса, и совсем другое – увидеть их перед собой, живых и клыкастых. Тетушка Розелина едва не упала в обморок от ужаса.

Торн сменил белую медвежью шкуру на серую шубу, не такую просторную и тяжелую. Он стоял с угрюмым лицом, натягивая кучерские рукавицы и рассеянно слушая отчет егеря, который жаловался на браконьеров.

И снова Офелия задалась вопросом: кем же он был для этих людей? Наверно, лес принадлежит ему, раз егерь обязан перед ним отчитываться?

– А наши чемоданы? – строго спросила тетушка Розелина, клацая зубами от холода. – Почему их не грузят в сани?

– Они вас задержат, дамочка, – ответил егерь, жуя табак. – Да вы не волнуйтесь, их скоро доставят к госпоже Беренильде.

Розелина не сразу поняла его из-за акцента и табачной жвачки во рту, и егерю пришлось трижды повторить свои слова.

– Но дамы не могут путешествовать без вещей! – возмутилась она. – Почему же господин Торн взял с собой этот саквояж?

– Ну, тоже мне сравнили! – оскорбленно воскликнул егерь.

Торн сердито прищелкнул языком и спросил, игнорируя рассерженную тетку:

– Где он сейчас?

Егерь взмахнул рукой, неопределенно указывая в небо над деревьями:

– Вроде бы там, над озером, монсеньор.

– Да о ком вы говорите?! – нетерпеливо осведомилась Розелина.

Офелия, спрятавшая лицо в шарф, тоже ничего не понимала. От холода у нее ломило голову и путались мысли. Она пребывала в каком-то забытье…

Сани рванули с места и помчались в темноту. Съежившись на заднем сиденье, содрогаясь от непрерывных толчков, девушка придерживала свои тяжелые волосы, хлеставшие ее по лицу. Торн, сидевший впереди, погонял собак. Его темный силуэт, устремленный вперед, стрелой рассекал ветер. С соседних саней, где ехали егерь и тетушка Розелина, едва доносился звон бубенчиков. Офелии казалось, что дороге не будет конца.

Внезапно лесной полумрак остался позади, и перед ними разверзлась бескрайняя, хрустальная, ослепительная ночь под звездным покровом. Глаза Офелии изумленно расширились за очками. Она выпрямилась, забыв о ледяном ветре. Открывшееся зрелище ошеломило ее почти до потери сознания.

В ночном небе над озером парила гигантская цитадель, нацеленная шпилями башен на Млечный Путь. Казалось, что самая высокая ее башня вонзается в лунный серп. Это было фантастическое, невообразимое зрелище: огромный город, оторванный от ковчега, не соединенный ни с чем на земле, с извилистыми лабиринтами улиц, мостами, зубчатыми парапетами, лестницами, арками… В пустоте поблескивали водяные рвы, окружавшие тройным ледяным кольцом воздушную заснеженную крепость. Она сверкала огнями окон и фонарей, отражаясь тысячами бликов в зеркале озера. «Непостижимо! – подумала Офелия, зачарованная волшебным зрелищем. – Значит, Аугустус запечатлел в своем альбоме именно этот небесный город?»

Торн, сидевший впереди, бросил взгляд через плечо. Его глаза смотрели сейчас живее обычного. Он крикнул:

– Держитесь крепче!

Изумленная Офелия изо всех сил вцепилась в бортик саней. Она чуть не захлебнулась, когда сильный воздушный поток ударил ей в лицо. Собаки и сани взмыли в небо. Туда же, к звездам, полетел и истерический крик тетушки Розелины. А Офелия не могла издать ни звука. Ей казалось, что у нее вот-вот разорвется сердце. Чем выше они взлетали, тем стремительнее двигались сани, тем больнее что-то сжималось у нее внутри. Наконец сани описали большую дугу, такую же нескончаемую, как вопли ее тетки. Полозья так резко опустились на лед, что из-под них брызнул сноп искр. Офелию подбросило вверх, и она чуть не вылетела из саней. Собаки побежали медленнее, и вскоре упряжка остановилась перед монументальными воротами.

– Небоград, – лаконично объявил Торн, выпрыгнув из саней.

И направился к воротам, даже не оглянувшись, чтобы проверить, идет ли за ним невеста.