Читать книгу - "Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник) - Роберт Хайнлайн"

К тому же мне подсунули в качестве второго пилота какого-то нового мальчишку – мой обычный второй пилот и заместитель командира патруля заболел, поэтому скаутмастер мистер Кински дал вместо него этого балбеса. Сам мистер Кински летел на другом вертолете с патрулем кугуаров.

– Почему не прибавишь скорость? – поинтересовался балбес.

– Никогда не слышал о правилах воздушного движения? – спросил я.

Вертолет управлялся дистанционно с земли и медленно летел по заданному курсу вдоль выделенного нам транспортного коридора.

– Всегда можно сочинить что-нибудь непредвиденное, – рассмеялся балбес. – Сейчас увидишь.

Он включил микрофон:

– Лис восемьдесят третий вызывает службу…

Я отключил связь, а потом, когда диспетчер ответил, включил снова и сказал, что их вызвали по ошибке. Балбес не скрывал своего недовольства.

– Маменькин сыночек! – приторно-сладким голосом произнес он.

Вот этого говорить точно не стоило.

– Иди назад, – велел я ему, – и скажи Слэтсу Кейферу, чтобы шел сюда.

– Зачем? Он не пилот.

– Ты, как мне кажется, тоже. Но он весит столько же, сколько и ты, а я не хочу нарушать баланс этого драндулета.

Он откинулся на спинку сиденья:

– Старик Кински назначил меня вторым пилотом, так что никуда я отсюда не уйду.

Я досчитал до десяти и промолчал. Пилотская кабина летящего вертолета – не самое подходящее место для драки. Больше мы не произнесли ни слова, пока я не посадил машину на площадке Северный Сан-Диего и не выключил сопла на роторе.

Вышел я, естественно, последним. Мистер Кински ждал нас, но я его не видел – все мое поле зрения занимал тот балбес.

– Может, повторишь, что ты тогда сказал? – Я схватил его за плечо.

Между нами встал появившийся словно ниоткуда мистер Кински:

– Билл, Билл! Что это значит?

– Я… – Я собирался заявить, что намерен выбить этому балбесу все зубы, но передумал.

Мистер Кински повернулся к нему:

– В чем дело, Джонс?

– Я ничего не сделал! Спросите кого угодно.

Я уже намеревался сказать, что он может повторить то же самое перед пилотской комиссией – нарушение субординации в воздухе всегда считалось серьезным проступком. Но его фраза «спросите кого угодно» меня остановила. Никто, кроме нас двоих, ничего не видел и не слышал.

– Билл, проведи перекличку патруля и отпусти их, – сказал мистер Кински, посмотрев на нас обоих.

Так я и сделал, а потом отправился домой.

В общем, добрался я уже весь вымотанный и на нервах. По дороге послушал новости, которые ничем меня не порадовали. Паек урезали на очередные десять калорий, отчего я ощутил еще больший голод, вспомнив, что не успеваю к ужину с отцом. Дальше в новостях сообщили, что космический корабль «Мэйфлауэр» наконец введен в строй и открыт прием заявлений от потенциальных эмигрантов.

«Что ж, кому-то повезет, – подумал я. – Никаких урезанных пайков, никаких балбесов вроде Джонса…»

И новенькая, с иголочки, планета.

Джордж – то есть мой отец – сидел в гостиной, просматривая какие-то бумаги.

– Привет, Джордж, – сказал я. – Ты ужинал?

– Привет, Билл. Нет.

– Сейчас приготовлю.

Войдя в кухню, я понял, что он не только не ужинал, но и не обедал. Надо соорудить ему двойную порцию.

Достав из холодильника два синтестейка, я бросил их в размораживатель, добавил большой пакет картофеля «айдахо» для отца и пакет поменьше для себя, затем вынул упаковку салата и оставил ее греться естественным путем.

К тому времени, когда я залил кипятком два суповых кубика и порошковый кофе, стейки уже были готовы для жарки. Я перенес их в гриль, установил средний режим и прибавил температуру размораживателя, чтобы картошка подоспела к стейкам, после чего вернулся к холодильнику за парой кусков торта с мороженым на десерт.

Гарнир разогрелся. Быстро взглянув на сводку продовольственных расходов, я решил, что мы можем себе позволить чуть больше, и отрезал к картошке пару кусочков маргарина. Звякнул гриль; я извлек из него стейки, поставил все на стол и включил свечи, как это всегда делала Энн.

– Иди, все готово! – крикнул я.

Переписав с упаковок данные о калориях и количестве баллов, я бросил их в мусоросжигатель. Так никогда не запутаешься в расходах.

Едва я закончил, отец сел за стол. Прошло всего две минуты двадцать секунд – в готовке на самом деле нет ничего сложного. Не понимаю, почему женщины устраивают из-за этого такую кутерьму. Вероятно, в их действиях просто нет системы.

– Господи! – отец понюхал стейки и широко улыбнулся. – Билл, ты нас разоришь.

– Это уже моя проблема, – ответил я. – У меня пока остались излишки за этот квартал. – Я нахмурился. – Вот только в следующем их уже не будет, если не перестанут урезать пайки.

Отец замер, не донеся кусок стейка до рта.

– Опять?

– Опять. Послушай, Джордж, я никак не пойму. В этом году был хороший урожай, к тому же в Монтане заработал завод по выращиванию дрожжей…

– Билл, ты ведь следишь за всеми новостями о продовольственном снабжении?

– Естественно.

– Обратил заодно внимание на результаты переписи населения в Китае? Попробуй посчитать на логарифмической линейке.

Я понял, что он имеет в виду, и стейк вдруг показался мне похожим по вкусу на старую резину. Какой смысл пытаться экономить, если кто-то на другой стороне планеты намерен обратить в прах все твои усилия?

– Этим чертовым китайцам стоило бы перестать плодиться и начать выращивать еду!

– Все, Билл, должно делиться поровну.

– Но…

Я замолчал. Джордж, как обычно, был прав, но отчего-то мне это показалось не вполне честным.

– Слышал про «Мэйфлауэр»? – спросил я, чтобы сменить тему.

– А что там с «Мэйфлауэром»?

Голос отца вдруг стал настороженным, что меня удивило. С тех пор как умерла Энн – моя мать, – мы с Джорджем сблизились настолько, насколько только могут сблизиться двое мужчин.

– Ну… он введен в строй, только и всего. Начался отбор эмигрантов.

– И что? – столь же настороженно спросил отец. – Чем вы сегодня занимались?

– Ничем особенным. Прошли пешком около пяти миль к северу от лагеря, и мистер Кински принял у некоторых ребят зачеты. И я видел горного льва.

– Что, правда? Я думал, их больше не осталось.

– Ну… мне показалось, будто я его видел.

– Значит, скорее всего, так оно и было. Что еще?