Читать книгу - "Летнее утро, летняя ночь - Рэй Брэдбери"

1949

В то утро, когда разгорелся большой пожар, домочадцы оказались бессильны. Пламенем объяло мамину племянницу Марианну, которая гостила у нас, пока ее родители путешествовали по Европе. Так вот: никто не сумел разбить стекло установленного на углу огнетушителя в красном кожухе, чтобы, щелкнув тумблером, включить систему борьбы с огнем и вызвать пожарных в железных касках. Вспыхнув ярче целлофановой обертки, Марианна спустилась в столовую, издала то ли вопль, то ли стон, плюхнулась на стул и едва притронулась к завтраку.

Мама с отцом так и отпрянули – на них повеяло нестерпимым жаром.

– Доброе утро, Марианна.

– А? – Марианна посмотрела сквозь них и рассеянно произнесла: – А, доброе утро.

– Как спалось, Марианна?

На самом-то деле они знали, что ей вообще не спалось. Мама налила Марианне воды, и все ждали, что в девичьих руках из стакана повалит пар. Бабушка, устроившись в своем обеденном кресле, изучила воспаленные глаза Марианны.

– Да ты нездорова, только это не вирус, – заключила она. – Под микроскопом и то не разглядишь.

– Что-что? – переспросила Марианна.

– Любовь – крестная мать глупости, – некстати высказался отец.

– Все пройдет, – обратилась к нему мама. – Это только кажется, что девушки глупенькие, – потому что любовь плохо влияет на слух.

– Любовь плохо влияет на вестибулярный аппарат, – сказал отец. – От этого девушки падают прямиком в мужские объятия. Уж я-то знаю. Меня чуть не раздавила одна молодая особа, и могу сказать…

– Тише ты! – Мама, покосившись в сторону Марианны, нахмурилась.

– Да она не слышит: у нее ступор.

– Он сейчас подъедет на своей колымаге, – шепнула мама, обращаясь к отцу, словно Марианны рядом не было, – и они поедут кататься.

Отец промокнул губы салфеткой.

– Неужели наша дочь была такой же, мамочка? – спросил он. – Что-то я подзабыл – она уж давно самостоятельная, столько лет замужем. Не припоминаю, чтобы она так же глупила. Когда девушка в таком состоянии, у нее ума не заметно. Мужчину это и подкупает. Он себе думает: «Симпатичная дурешка, обо мне мечтает, женюсь-ка я на ней». Женился, а наутро просыпается – мечтательности как не бывало, откуда ни возьмись мозги появились, барахло уже распаковала, лифчики-трусики по всему дому развешивает. Того и гляди, в бечевках и веревках запутаешься. А мужу из целого мира остается крохотный островок – гостиная. Потянулся за медом, а угодил в медвежий капкан; радовался, что поймал бабочку, а пригляделся – оса. Тут он начинает выдумывать себе увлечения: филателия, масонство, а то еще…

– Хватит, сколько можно! – вскричала мама. – Марианна, расскажи-ка нам про своего молодого человека. Как его там? Айзек ван Пелт, верно?

– Что-что? А… да, Айзек.

Всю ночь Марианна металась в постели: то хватала томик стихов и разбирала витиеватые строки, то переворачивалась со спины на живот, чтобы поглядеть в окно на сонный мир, залитый лунным светом. Всю ночь ее истязал аромат жасмина и мучила необычная для ранней весны жара (а термометр показывал пятьдесят пять по Фаренгейту[1]). Загляни кто в замочную скважину – увидел бы в кровати полудохлого мотылька.

А наутро она встала перед зеркалом, хлопнула в ладоши над головой и спустилась к завтраку, едва не забыв натянуть платье.

За столом бабушка то и дело чему-то посмеивалась. Наконец она не выдержала и сказала вслух:

– Надо покушать, детка, а то сил не будет.

Тогда Марианна отщипнула кусочек тоста, повертела его в пальцах и откусила ровно половинку. В этот миг за окном взвыл клаксон. Это приехал Айзек! На своей колымаге!

– Ой! – воскликнула Марианна и пулей вылетела из-за стола.

Юный Айзек ван Пелт был приглашен в дом и представлен родне.

Когда Марианна в конце концов укатила, отец опустился в кресло и утер пот со лба.

– Ну и ну. Это уже ни в какие ворота…

– Да ведь ты сам говорил, что пора ей ходить на свидания, – поддела мама.

– Не знаю, кто меня за язык тянул, – сказал отец. – Но она тут околачивается уже полгода, и еще столько же осталось. Вот я и подумал: если бы ей найти подходящего парня…

– …и выйти за него замуж, – мрачно проскрипела бабушка, – то она бы от нас быстренько съехала, правильно?