Читать книгу - "Честное пионерское! Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин"

боец. Новички вольной борьбы смогут вымотать уличную шпану разве что забегом на длинную дистанцию. А вот в самбо и новички найдут, чем наказать противника. Одни болевые чего стоят!

Мальчишки и девчонки заулыбались, словно я произнёс шутку.

— Папа говорит, что с самбо на олимпиаду не берут! — сказал Кузя.

Саня вновь попытался обойти Каховскую, но та бесцеремонно оттеснила наглого мальчишку плечом.

— С олимпиадой — да, облом, — сказал я. — Но нам с вами пока хватит и областных соревнований. А вольная борьба от самбо отличается прежде всего тактикой боя. В самбо разрешаются захваты за одежду — вольники хватаются за руки, ноги, корпус. Вольник стремится повалить противника на спину и удержать…

— А в это время ему другой хулиган по башке даст, — пробормотал Кругликов.

Несколько девочек на него дружно шикнули.

—…А самбист стремится одержать досрочную победу, — сказал я. — Он может в два счёта вывести противника на болевой приём… сломать тому руку или ногу — чтобы не дожидаться, пока «дадут по башке». Самбист всегда полагается на свою ловкость и подвижность — в уличном бою это полезное качество.

Я посмотрел на Пашу Солнцева.

Сказал:

— Поэтому я считаю, что если тебя задирают в школе — самбо поможет в два счёта разобраться с обидчиками, даже спортивное. В схватке с тобой у хулиганов не будет шансов на победу — уже через полгода занятий самбо. Если только они не тренированные спортсмены — дзюдоисты или боксёры. Тогда вы будете соревноваться.

Я пожал плечами.

— Там уже многое зависит от вашего опыта и весовой категории. Ну, и от наглости, конечно.

Повернулся к Кузе, ухмыльнулся.

— А если хочешь получить олимпийское золото, — добавил я, — то вольная борьба — вот твой разумный выбор. К тому же, там ты накачаешь очень мощную спину. Девчонки на пляже смогут прятаться в твоей тени от солнечных лучей. А дети будут называть тебя «человеком-горой».

На плечи Кузина посыпались хлопки приятелей — мальчика будто поздравляли с победой на олимпиаде.

— А что такое досрочная победа? — спросил Солнцев.

— Это когда ты сделал болевой, — тут же ответили ему.

— Или когда бросил на спину!

Мы дошли до стендов с наградами — я нарочно остановился около шкафа с кубками самбистов. Снова взглянул туда, где видел когда-то свои трофеи (и трофеи Кругликова). В голове мелькнула мысль: «А появятся ли они там снова?»

— Досрочная, или «чистая победа», — сказал я, — бывает в трёх случаях. Во-первых — если твой противник сдался в результате болевого приёма. Такое, на мой взгляд, случается чаще всего. Во-вторых, когда ты провёл «чистый бросок» — противник упал на спину, а ты остался в атакующей стойке.

Похлопал себя по бёдрам.

— Ты должен устоять на ногах — не упасть на колено или на локоть, — сообщил я. — Соперник лежит на спине, а ты стоишь на своих двоих — вот картина идеальной победы. Очень эффектная, между прочим. А третий случай — это когда твоё преимущество по баллам достигло восьми.

Паша Солнцев нахмурился.

— По баллам? — переспросил он. — Что ещё за баллы?

Спортсмены вокруг нас затараторили. Каждый из «ветеранов» спешил поделиться с Солнцевым информацией. Зоя Каховская шикнула на детей, заставила их замолчать. Девочка посмотрела на меня, в ожидании пояснений.

— В спортивном самбо баллы начисляют за правильно проведённое техническое действие, — сказал я. — Это когда ты провёл бросок, но тот по каким-либо причинам оказался не «чистым». Или когда ты сделал удержание соперника. Присуждают четыре, два или один балл.

Я показал четыре пальца.

— Четыре балла присуждают, если ты бросил соперника и остался в стойке, но тот упал не на спину, а на бок. Если ты бросил противника на спину, и сам при этом оказался в партере. И за удержание в течение двадцати секунд — это когда ты двадцать секунд прижимаешь соперника лопатками к полу.

— А два балла? — спросила Зоя.

— Примерно за те же действия, — ответил я. — Только если ты провёл их ещё менее удачно — для себя. За удержание в течение десяти секунд. Когда ты бросил соперника на бок, и сам упал. Если твой противник упал на грудь, плечо или таз, но при этом ты остался в стойке.

Я вновь продемонстрировал положение ног.

И сказал:

— Один балл дают за бросок соперника на грудь, плечо или таз с падением атакующего.

— А если оба набрали одинаковое количество очков? — спросил Кругликов.

Валера и Паша слушали меня внимательно и словно в уме подсчитывали уже заработанные баллы. Мы с Кругликовым часто вот так же стояли рядом (нас разделял лишь судья) и судорожно прикидывали, кто из нас победил. Хорошо изучили приёмы друг друга — нередко наши схватки завершались «без явного преимущества».

— При равном количестве баллов присуждают «победу с минимальным преимуществом», — ответил я. — Такое бывает редко, но всё же случается. Победителя определяют по дополнительным параметрам — к примеру, за большее число бросков «на четыре балла».

Я перевёл дыхание.

— Ещё победа присуждается при дисквалификации противника, — рассказывал я. — При снятии противника с схватки. Дисквалификация случается за умышленные удары, укусы, царапанья. За оскорбительные слова и жесты в адрес противника, судий или зрителей. А ещё…

Слова так и лились из меня нескончаемым потоком. Будто я соскучился по разговорам о борьбе и теперь наслаждался своим монологом и реакцией на него со стороны юных зрителей. Я сыпал таким подробностями о правилах и особенностях «самообороны без оружия», о которых (казалось) давно позабыл.

— Миша, откуда ты всё это знаешь? — спросил Кругликов, когда я, наконец, выдохся. — Ведь ты сегодня в первый раз пришел на самбо.

Я покачал головой.

— Эх, молодёжь. Газеты и журналы читать нужно! О чём там только не пишут! Вы удивитесь, сколько информации о борьбе можно найти в том же «Советском спорте». Ведь наверняка же ваши отцы выписывают или покупают эту газету — не ленитесь, просматривайте её иногда.

То с одной стороны от меня, то с другой раздавались слова: «мой папы её читает», «и мой тоже», «а мой подшивает эти газеты в огромную книгу»…

Я добавил:

— В книгах вы тоже можете найти много интересного. В том числе и о спорте. О том же самбо существует множество изданий. Бывают неплохие, кстати, практические пособия. «Самбо. Первые шаги» или «Борьба самбо» — поспрашивайте в библиотеках.

Дети снова загалдели.

— Кстати, о книгах, — сказал я.

Посмотрел на Пашу Солнцева.

— Помнится, твой отец говорил, что у вас есть трёхтомник Беляева…

— Мой папа? — удивился мальчик. — Когда?

— Ты забыл, как я приходил к вам в гости? — спросил я.

— Ты?

Павлик растерянно заморгал.

И вдруг он широко открыл глаза. Словно вспомнил что-то важное.

Мальчик указал на меня рукой.

— Ты приходил к нам летом! — сказал он. — Ошибся квартирой! Искал какую-то… Зою…

Он посмотрел на Каховскую.

Та завертела головой: пыталась сообразить, о чём говорил Павлик.

Я не позволил Зое «врубиться» в ситуацию.

— Твой папа говорил о книгах Беляева, — повторил я. — Так может у вас и Сабатини есть? Моему приятелю понравилась «Одиссея капитана Блада». Теперь он мечтает стать пиратским капитаном. Мы с ним прочли бы и другие истории о капитане Бладе. Но…

Пожал плечами.

—…Мама не нашла их в библиотеке. Ни «Хроники», ни «Удачи».

Я вздохнул.

Попросил:

— Паша, спроси у папы. Пожалуйста. Может, «Хроника капитана Блада» есть у вас дома?

Так и хотел добавить: «Жёлтенькая такая книга из серии „Библиотека приключений“ — там и „Одиссея“ и „Хроника“ под одной обложкой. В гостиной стоит, в центральном шкафу… если я верно помню».

В детстве я не умел отказывать, если меня просили вежливо.

— Спрошу, — пообещал Павлик.

— Спасибо, — сказал я.

Обвёл взглядом собравшуюся вокруг меня ребятню.

— Всё, бойцы, — заявил я. — Пора расходиться по домам.

* * *

Книгу Солнцев принёс на следующую тренировку (ту самую: в потёртой обложке горчичного цвета). Я провёл ладонью по золотистой надписи «Библиотека приключений», вздохнул: на мгновение поддался ностальгии (эту книгу в «той» жизни мы перевезли в квартиру тётки вместе со всей папиной библиотекой — когда папу осудили). Поблагодарил мальчика. Пообещал вернуть Солнцеву его собственность через неделю. Павлик смущённо ответил, что не торопит меня. Но я прекрасно представлял, как опасался юный Солнцев оставлять «такую ценность» в чужих руках (потому что в семь лет я испытывал бы именно такие эмоции).

Я прикинул, что книгу мы с Зоей и Вовчиком «осилим» за пару вечеров (или за субботу). Неделя нам на чтение не понадобится (я улыбнулся, представив, как порадуется Вовчик новым историям о благородном пирате). Неделя пригодится лично мне. Чтобы подготовить план «сводничества» (я не отказался от идеи женить Виктора Солнцева на Надежде Сергеевне). Всю неделю у меня