Читать книгу - "Приключения Буратино (тетралогия) - Алексей Брусницын"

– А вот это обязательно попробуйте. И не смейте отказываться! Это моё фирменное блюдо.

– Ирочка, налей гостю!

До этого Камиль употреблял водку только во сне, и тогда, надо сказать, он ощущал её присутствие в организме гораздо острее. В реале могучий организм террановианца гораздо более стойко противостоял пагубному воздействию алкоголя на мозг. Он чувствовал лишь лёгкую эйфорию и комфорт от общения с необычными, но приятными ему людьми.

– Анатолий Максимович, а давайте мы вам всем жизнь лет на триста продлим? А ещё так сделаем, чтоб ваши дети жили вечно! Как вы на это смотрите?

– Хороший ты человек, Камилька, а не понимаешь простых вещей. Мы живём по заветам моего отца. А он велел вас ссаными тряпками с планеты гнать, а не за вечную жизнь вам продаваться.

– Но послушай же ты, ваше святейшество! Вещи, которые вас окружают, существуют дольше, чем вы – это же противоестественно! Вам не обидно, что тупая чугунная рожа на камине существует во много раз дольше людей, которые её создали? Вы даже не все видели своих дедушек или бабушек.

– Мы тоже, в некотором роде, живём вечно. Только в отличие от вас нас не страшит кончина бренной оболочки. Вот тебе сколько лет? Двести? Триста?

– Я же говорил. Всего девяносто три.

– А. Ну да. Так вот, а я пацан по сравнению с тобой пятидесятилетний. Ты столько лет изучал эту свою науку, через космос летал. А можешь мне, пацану, привести хоть одно стоящее доказательство отсутствия бога?

– Могу, конечно. И не одно, – слукавил Камиль. – Но я устану тебе объяснять. Ты не готов воспринять мои доказательства чисто теоретически.

– Так вот и я устану тебе объяснять, что он есть. Ты не готов практически. Чем больше вы живёте, тем больше боитесь смерти. А мы живём нормальную человеческую жизнь и в смерти видим просто переход на другой уровень.

– Мы не просто боимся умереть, а с каждым годом, с каждым днём ценим жизнь всё больше…

– Ты мне лучше вот что скажи. А что там с инопланетянами? – Резко поменял вектор беседы иерарх. – Неужели вы так ни разу их не повстречали?

– Нет. И у нас вот телескоп есть в одной из точек Лагранжа, на гало-орбите, или орбите Лиссажу… не знаю, как вы сейчас это называете…

– А никак не называем – нам оно без надобности, – ухмыльнулся Анатолий Максимович и пропел нарочито противным козлетоном: – Между точками Лагранжа на ракете я скольжу, то на гало я орбите, а то вовсе Лиссажу…

Надежда хихикнула. Легран улыбнулся для приличия и закончил мысль:

– Так вот даже этот телескоп нигде в радиусе тысяч и тысяч парсеков никаких следов разумной жизни не обнаружил.

– Скажи, а вот это для тебя не является доказательством существования высшей силы? – обрадовался иерарх. – Если бы цивилизации создавались сами по себе, их было бы бесконечное множество, как галактик во вселенной…

– Так оно и есть! Просто вероятность появления разумной жизни настолько мала, что мы пока до них никак долететь не можем, и они до нас тоже. Вселенная ещё эта расширяется постоянно с бешеной, нечеловеческой скоростью, будь она неладна… Но ничего! Вечная жизнь затем ещё нужна, чтобы когда-нибудь братьев по разуму отыскать.

Камиль был очень доволен этой своей, как он её расценил, логической победой, и после очередной рюмки у него появилась отличная идея, которую он тут же и предложил:

– Ваше святейшество, а давайте прямо сейчас начнём третий раунд переговоров! Дело в том, что когда мы катались с вашей дочерью на карете, я побеседовал с руководством и готов озвучить позицию нашей стороны.

Анатолий Максимович даже хрюкнул от неожиданности.

– Ну ты даёшь! И пофиг, что бухие?

Старпом решительно кивнул.

– А давай! – иерарх стукнул кулаком по столу и зацепил блюдечко с жемчужного цвета стерляжьей икрой. Блюдечко полетело на пол и разбилось. Он облизал испачканный кулак. —Надежда, оставь нас, пожалуйста. И распорядись, чтоб чайку сделали с мятой две кружечки. А вас, господин посол, попрошу проследовать в комнату для переговоров.

Когда они поднялись в кабинет с камином и уселись в кресла, представитель террановианцев заявил:

– Власть предержащие цепляются за жизнь сильнее простых смертных, потому что фуфло, с помощью которого они их разводят, на них самих не действует. Никакую бомбу он не взорвёт, даже если бы она была. Это я цитирую нашего капитана. Смысл такой, что мы на ваш ядерный шантаж не поведёмся. Ясно вам?

Иерарх молча встал, подошёл к рабочему столу. Пыхтя и чертыхаясь, повозился с замком верхнего ящика. Достал наконец небольшую плоскую коробку, обтянутую чёрной тканью, от которой к ящику тянулся толстый провод, сел в рабочее кресло, и открыл крышку. Под ней оказалась круглая красная кнопка.

– Ну давай. На счёт три. Раз. Два…

Иерарх уверенно занёс растопыренную ладонь над кнопкой. Глаза его вдруг стали трезвыми абсолютно и смотрели прямо на пришельца из-под сурово сдвинутых бровей.

– Не надо! Прошу вас! Ради Надежды, – вскричал, не выдержав, Камиль. Он даже вскочил и руки протянул к иерарху.

– Ну вот, а говоришь – фуфло, – удовлетворённо отметил Анатолий Максимович, возвращая коробку на место. – Давай-ка чайку треснем и спать. Я тебя в комнате для гостей положу. Тут, прямо через стенку. Ты не против?

Когда Камиль пытался уснуть на необычно мягкой для него постели, в комнату вошла Ирочка. На ней была только ночная рубашка, по покрою отличающаяся от сарафана, в котором она прислуживала за столом только длиной – бахрома едва прикрывала ей коленки. Она спросила игриво:

– Как вы тут, не скучаете? Может, хотите чего?

– Уходи, ничего не надо, – пробурчал очень пьяный на самом деле старпом.

Глава 9.

Сновидение было настолько реалистичным, что по пробуждении Невструев ожидал ощутить последствия алкогольной интоксикации. К счастью, гипносон таким побочным эффектом не обладал. Самочувствие было превосходным, да и настроение тоже.

За обедом он сам подсел к своей психологине.

– Стейси, а вы не считаете, что необходимо повторить сеанс иерусалимотерапии? А то я чувствую, что у меня опять, кажется, начинаются признаки деперсонализации.

– А вы аморальный тип, Александр, – преувеличенно надменно ответила она. – А что, если, к примеру, у меня кто-то есть? То, что произошло в Иерусалиме, должно остаться в Иерусалиме… Да я шучу, – заметила она его вытянувшуюся физиономию. – Зачем же опять в Джерус? Можно, например, в Акко поехать. Я очень люблю этот город. И море.

– Да нет. Я не хочу снова отдыхать за твой счёт, – Стейси открыла