Читать книгу - "Вперед в СССР! - Михаил Ежов"

Открывать всю правду я не стал. Про настоящую работу умолчал. Оно и не положено было распространяться, понятное дело. Да я и сам не дурак. Так что рассказал только о внешней стороне того, что мне предложили.

— И ты согласился? — осторожно спросила мать, когда я замолчал.

— Пришлось, — слукавил я. — Нам всем это нужно.

— Да, наверное… Я понимаю. Ты хочешь начать новую жизнь. Да…

— Что-то не так, мам? Ты против?

— Нет-нет, — поспешно ответила женщина. — Как я могу? И Олечке будет проще… Конечно, так всем будет лучше, ты прав. Просто…

— Говори, — кивнул я. — Что тебя смущает.

Женщина робко взглянула мне в глаза.

— Я не думала, что ты сможешь… Тебе ведь придётся отречься от отца.

Этого я ей не говорил. Но, видимо, процедура была известная.

— Да, без этого никак. Но это же только формальность. Я не перестану его любить.

Странно было говорить это про человека, которого я не знал и даже никогда не видел. Но женщине нужно было это услышать.

— Конечно, — кивнула она и тяжело вздохнула. — Главное же то, что в сердце, да?

— Само собой.

— А слова… — она вдруг встала. — Ладно, ты, наверное, есть хочешь. Давай я тебе картошечку разогрею. — Ещё котлеты есть, — голос её дрогнул.

Она поспешно направилась к холодильнику и начала доставать из него кастрюли. Я смотрел ей в спину и чувствовал себя предателем. Хотя им и не был. Как-то ещё сестра воспримет новости. Она хоть и маленькая, но ведь не дура. Мда…

* * *

Разговор с матерью и предшествующие ему события меня умотали. Захотелось отдохнуть и переварить информацию. Выработать хоть какой-то план действий. Но для начала — отдохнуть.

Прикрыв дверь своей комнаты, я сел за комп.

В одном из нижних ящиков обнаружились беспроводные наушники с логотипом ТДС.

Запуская браузер, я не мог выбросить из головы слова, сказанные Натальей Никаноровной. Трактовать их можно двояко. С другой стороны… Это ведь не ко мне обращено, а к носителю. Женщина потеряла любимого мужа, рухнула вниз по социальной лестнице. Уборщица, бывшие друзья и коллеги смотрят косо. А я… От Владика мне досталась эмоциональная привязанность к родным. И беседа вызвала неприятные ощущения. Мать, вроде бы, и не осудила, но ведёт себя… отстранённо.

Оля пошла с друзьями в кино.

Здесь, насколько я понял, ещё работали кинотеатры, и они были очень популярны. Мама убедилась, что сеанс не слишком поздний, и с чистой совестью отпустила дочь. Это произошло в моё отсутствие.

Наушники мне понадобились, чтобы устроить себе просмотр советских телеканалов. Для погружения в атмосферу, так сказать. Начал я с подключения к Первому каналу ЦТ, по которому крутили… международную панораму.

Я подсознательно ожидал увидеть на экране взлохмаченного и усатого Бовина, но нет. Передачу вёл интеллигентного вида мужчина в сером костюме. Важнейшие политические события я пропустил, но был вознаграждён репортажем об успехах советской экономики в сравнении со странами загнивающего Запада.

— На достижения коммунистического строя равняется весь мир, — говорил закадровый голос, пока зрителям транслировали видеоряд с этими самыми достижениями. — Высокие стандарты качества привели к увеличению срока службы бытовой техники и автомобилей. Советские предприятия вносят меньший вклад в загрязнение атмосферы и океанов, чем западные аналоги. А самое главное — нам удалось перейти к единой общенародной собственности. Материальные блага распределяются по потребностям, что сводит на нет безумие капиталистического культа потребителя.

Идут сопутствующие кадры. Улыбающиеся мужчины и женщины, новостройки в микрорайонах, сходящие с конвейера автомобили. Дачные посёлки на лоне природы.

— В общественном транспорте проезд бесплатный, — вещал диктор. — Бесплатное питание в столовых, путёвки в лучшие здравницы государств соцлагеря. Сейчас у советского гражданина, проявившего себя, есть возможность отдохнуть на пляжах Вьетнама, Китая и Болгарии. Наши круизные лайнеры…

Я смотрел на все эти здравницы и пляжи, а на глаза невольно наворачивались слёзы. Вот что мы потеряли с подачи Горбачёва в начале «девяностых».

Эй, а где мой бесплатный проезд?

Или это прерогатива работающих граждан?

— Становится всё более очевидным, — продолжал диктор, — что деньги устаревают. Это экономический костыль, который человечество должно выбросить на свалку истории. И в Советском Союзе уже ведутся любопытные эксперименты в этой области. Давайте перенесёмся в студию, где нас ждёт один из ведущих советских экономистов, академик АН СССР, заведующий кафедрой глобального планирования Института Госплана СССР, профессор Артемий Венедиктович Зайдельман. Под его чутким руководством живёт и развивается Красноволжск — уникальный город, в котором полностью упразднены денежные знаки.

Студия выглядела футуристично. Треугольный стол, два кресла и непонятные геометрические фигуры на заднем фоне. Одно из кресел занимал уже знакомый телеведущий, второе — бородатый профессор, смахивающий на Льва Толстого.

— Расскажите о вашем проекте, Сергей Венедиктович, — попросил ведущий.

— Каком именно? — уточнил Зайдельман.

— Город без денег, — нетерпеливо произнёс диктор. — Уверен, наши телезрители слышали об этом, но далеко не все представляют, как это будет работать.

— Работает всё очень просто, — заявил профессор. — Деньги, как платёжное средство, упразднены. Вместо этого мы ввели рейтинговую систему. Начисление баллов в зависимости от заслуг перед социумом. Важно понимать, что Красноволжск, в сущности, является экспериментальным полигоном. На его примере мы хотим убедиться в жизнеспособности рейтинговой системы.

— Получается неравенство, — заметил ведущий. — Понятно, что учёный, милиционер или архитектор имеют больше заслуг, чем рядовая уборщица.

— Поэтому введены безусловный и расширенный соцпакеты, — парировал учёный. — Безусловный позволяет закрыть базовые потребности. Питание, жильё, одежда, медицина, культура. Расширенный открывает доступ… например, к элитному санаторию. Или яхте, на которой вам захотелось поплавать.

— Частная собственность? — вскинулся ведущий.

— Вовсе нет. Вы же не становитесь обладателем яхты. Используете, передаёте другому товарищу. Аналогично с автомобилем. Берёте любой и едете на работу. Если рейтинг позволяет.

— А если не позволяет? — лукаво улыбнулся диктор.

— Тогда на автобус, — не стушевался профессор.

Я бы, наверное, ещё послушал эту увлекательную беседу, но из виртуальной реальности меня вывело мягкое прикосновение к плечу.

Сняв наушники, я обернулся.

— Что случилось, мам?

— Оли долго нет.

— А ты ей звонила?

— Трубку не берёт.

Внутри шевельнулись недобрые предчувствия.

— Надо поговорить с её друзьями, — откладываю наушники в сторону. — С кем она пошла?