Читать книгу - "Бегемот - Скотт Вестерфельд"

— В Стам-бу-ле, — назидательно произнесла доктор Барлоу, похлопывая на каждом слоге по голенищу стеком. — Не забывайте именовать этот город именно так. Иначе мы уязвим самолюбие местных жителей.

— Стамбул? — недоуменно переспросил Ньюкирк. — Но он же на всех картах значится как Константинополь?

— Это на наших картах, — пояснила ученая леди. — Мы называем его так в честь Константина, императора-христианина, основавшего город. А здешние жители с тысяча четыреста пятьдесят третьего года именуют его Стамбулом.

— Они сменили название четыреста с лишним лет назад? — не отворачиваясь от окна, спросила Дэрин. — Может, настало время как-то скорректировать наши чертовы карты?

— Мудрое замечание, мистер Шарп, — сказала доктор Барлоу, негромко добавив: — Интересно, скорректировали ли свои карты германцы?

Опустился «Левиафан» на пыльном, шириной в милю летном поле на западной оконечности города. Причальная мачта стояла по центру, вздымаясь маяком средь моря травы — почти так же, как и в «Уормвуд скрабз». Похоже, что и у дарвинистов, и у жестянщиков воздушные корабли страховались от капризов ветра одинаковыми способами. Многочисленный наземный персонал в контрастирующих с зеленой травой ярко-красных фесках сноровисто и быстро управлялся с причальными канатами.

— Мистер Ригби говорит, они здорово набили руку на германских дирижаблях, — пояснил Ньюкирк. — Говорит, нам не мешает перенять их приемы.

— Может, и переняли бы, будь мы поближе, — досадливо отмахнулась Дэрин.

Ей самой хотелось оказаться внизу среди швартовщиков или хотя бы присоединиться к такелажникам наверху. Но доктор Барлоу потребовала, чтобы мичманы в своей парадной форме не лезли куда ни попадя.

Двигатели попеременно взревывали, поворачивая под ветром корабль в нужную сторону: Алеку с его друзьями-жестянщиками сидеть сложа руки не приходилось.

Минут через десять «Левиафан» был схвачен дюжиной канатов; нос водородному летуну принайтовили к причальной мачте, а глаза прикрыли шорами экранов.

Дэрин нахмурилась.

— Что-то они нас прикрепили высоковато: до земли еще с полсотни футов.

— Все как задумано, мистер Шарп, — успокоила доктор Барлоу, указывая стеком куда-то вдаль.

Дэрин, разглядев, что именно движется к ним со стороны деревьев, раскрыла рот от удивления.

— Ого! — воскликнул Ньюкирк. — Я и не думал, что у жестянщиков есть элефантины!

— Это ведь не животное, — воскликнула Дэрин. — Это чертов шагоход.

ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ

Машина тяжко ступала, переставляя ноги-бревна и мерно покачивая при ходьбе бивнями. Ход ее ног регулировали четверо водителей в синих мундирах, сидя в специальных, приделанных к бедренной части седлах. Медленно, как хвост у дремлющей кошки, ходил из стороны в сторону разделенный на дюжину металлических сегментов механический хобот.

— В ней росту футов пятьдесят, — изумленно определил Ньюкирк. — Еще больше, чем у настоящей элефантины!

Солнце вспыхнуло зеркальными бликами на полированной стали боков шагохода, стоило железному гиганту выйти из-за деревьев. Над спиной мастодонта возвышался балдахин, напоминающий колпак боевого ястреба. На платформе стояло несколько человек в парадных мундирах, а спереди управлял хоботом пятый водитель. Металлический исполин изредка похлопывал ушами, отчего свисающая по бокам машины блестящая ткань легонько колыхалась.

— Как видите, — указала доктор Барлоу, — посланник весьма стильно обставляет свои выезды.

— Я знаю, что в странах жестянщиков использовать зверей не полагается, — сказала Дэрин. — Но зачем шагоходу придавать сходство с животным?

— Дипломатия сплошь состоит из символов, — пояснила доктор Барлоу. — Слоны символизируют царственность и силу; а по преданию, слон возвестил о рождении пророка Мухаммеда. Так что и у самого султана боевые машины имеют такой вид.

— Здесь что, все шагоходы похожи на зверей? — полюбопытствовал Ньюкирк.

— Да, большинство, — ответила ученая леди. — Наши османские друзья хотя и причисляют себя к жестянщикам, но связь с нами тоже окончательно не потеряли. Потому я на них и надеюсь.

Дэрин нахмурилась, мимоходом вспомнив про загадочные яйца в машинном отделении. Что, интересно, могут символизировать зреющие в них существа?

Однако на домыслы не осталось времени. Вскоре металлический слон уже стоял возле гондолы корабля, на него опустили сходни.

— Будьте молодцами, джентльмены, — напутствовала доктор Барлоу. — И не промахнитесь мимо слоника.

•ГЛАВА 11•

Хауда — так посланник именовал платформу «Неустрашимого» — амплитудой движений чем-то напоминала лодчонку на морских волнах. В такт поступи слона она зыбко колыхалась из стороны в сторону, но в целом движение было стабильным и предсказуемым. Во всяком случае, их не так сильно болтало, чтобы вызывать у Дэрин симптомы морской болезни.

Иное дело, понятно, Ньюкирк.

— Черт нас дернул загрузиться в эту люльку, — бледнея при каждом очередном колыхании, запоздало сокрушался он. — В конце концов, мы поступали на воздухоплавательную, а не на слоновью службу!

— И не в дипломатический корпус, — ворчливо вторила ему Дэрин.

Коротко поздоровавшись, посланник со свитой попросту игнорировали обоих мичманов. Они все время ворковали с доктором Барлоу на французском, хоть и были поголовно англичанами. А как же, светский этикет требует. И похоже, ни словом не обмолвились насчет доставки припасов.

Интересно, как на «Неустрашимом» можно доставлять провиант на корабль? В хауде, с ее шелками и кистями, места под них особо не было, да и представить сложно, чтобы в этот изящный альков штабелями грузились ящики. В принципе, машина, как и настоящая элефантина, могла бы тянуть за собой повозку на колесах или полозьях, да только где ее взять? Может, что-то появится, когда они прибудут на базар?

— Юноши, не позволите мне вас кое о чем расспросить?

Дэрин обернулась. Обратившийся к ним человек выглядел иначе, чем остальные дипломаты. Одет небрежно, с заплатами на локтях, шляпа какая-то бесформенная, на шее громоздкий фотоаппарат, а на плече примостилась экзотичного вида лягушка. Посланник представил его как репортера какой-то нью-йоркской газеты. Видимо, оттого и странный акцент, американский.

— Вам бы лучше, сэр, расспросить ученую леди, — предложил Ньюкирк. — Мичманам с гардемаринами мнения иметь не положено.

Человек рассмеялся, после чего, подавшись вперед, негромко спросил:

— Тогда просто так, не для прессы. Ваш воздушный корабль здесь, в Стамбуле, для каких-то конкретных целей?