Читать книгу - "Военный инженер Ермака. Книга 2 - Михаил Воронцов"

Старший из часовых, худой парень с рыжеватой бородкой, переминался с ноги на ногу.

— Мы… приняли его за Савву, Ермак Тимофеевич, — сказал он и сразу взглянул на землю.

— Приняли за Савву? — Ермак не повысил голоса, но так, что слова будто стали тяжелее. — Вы на лицо хоть смотрели?

Казаки опустили головы вниз и ничего не отвечали.

Потом один все-таки сказал.

— Непонятно было, что это не он… Только когда достал что-то и фитиль поджег. Да и то, не сразу… Мы же на него не смотрели… Посчитали его своим… А он с окна сорвал пузырь и бомбу туда, внутрь… Мы ничего и сделать не успели. Кинулись к нему — но он крюк на стену, и туда. А потом грохнуло. Бомбу он бросил, бомбу…

Я подошел ближе.

— Как она выглядела?

— Круглая, — сказал старший. — Такая… глиняная, наверно. Или железная… Фитиль, как у пушки, горел с искрами, а потом — бух!

Он махнул рукой.

— Даже кафтан у него такой же, — вставил кто-то из толпы. — Ну как тут разглядишь в темноте?

Толпа зашумела. Кто-то выругался, кто-то пнул ногой землю.

Ермак окончательно оторвал у тела бороду и спросил у всех:

— Откуда он взялся? — спросил Ермак. — Кто его видел в городе?

Ответили не сразу. Потом вперед вышел один из купцов. Лицо — испуганное, будто боится, что и его в чем-то обвинят.

— Торговал сегодня на рынке… Мясом… А потом ночевать остался, сказал, что возвращаться по темноте не хочет… Раньше я его не видел, хотя всех тут знаю… Назвал себя Закиром…

Купец развел руками и снова спрятался в толпе.

Ермак постоял еще, не шевелясь, глядя на обугленный остов склада. Огонь уже погасили, но дым еще струился.

— Всё, — громко сказал он. — Разойтись по домам. До утра.

Народ переглянулся и быстро выбежал из острога. Многие из людей, наверное, побывали в нем впервые. Остались одни казаки.

— Что теперь с порохом? — вздохнул Мещеряк.

— С порохом? — Ермак глянул на черные балки, торчавшие из земли, как зубы. — Его нет. Утром будем думать. Сейчас — ночь. Всем отдыхать. Проверить всех купцов, кто у нас остался. Вдруг тут не один такой.

Утро выдалось хмурым. Ночь была тяжелая, тревожная. Думаю, никто толком не спал. Повсюду расхаживали часовые, но город все равно лежал настороженный, будто сам не верил, что проснется целым и в темноте не случится еще что-нибудь.

На рассвете Ермак созвал всех на совещание. Пришли все, кроме Черкаса. Он, несмотря на ночное происшествие, отправился на лодке в далекую Русь.

— Семен, говори, что у нас осталось, — сказал он.

Наш артиллерист сидел мрачный настолько, что дальше некуда.

— Всё, — сказал он. — Пороха больше нет.

В избе зашевелились и завздыхали. Не то, чтобы это никто не знал, но все-таки.

— Около каждой пушки остался на пару выстрелов, — продолжал Семен, — и у казаков — на двадцать у каждого. Кто сколько привык с собой пороха носить. У некоторых, может, и тридцать, а у некоторых дай бог десять. И все.

— На большой бой не хватит, — сказал Мещеряк. — Если будем снова защищать стены, надежда только на огонь.

— Огонь есть, — сказал я. — Все огненные трубы на месте. Даже смесь осталась. Половину из того, что было, израсходовали. Но надо делать ее еще. Живица, спирт, жир — лучше с рыбы. Его и добывать проще. За рыбой по лесу рыскать не надо.

— Значит, делаем, — кивнул Ермак. — И огненных труб еще. Бочки вроде есть, у нас их много. Кучум вернется. Залижет раны и вернется, это точно. Живицы у нас море, в лесу сосен тьма, да и остальное будет. Порох теперь экономить. Стрелять только при необходимости. А лучше из лука или арбалета. Будем ждать караваны. А ты, Максим, бросай все дела, и ищи серу. С ней мы сможем делать порох сами.

— Постараюсь найти, Ермак Тимофеевич, — пообещал я.

Я вернулся в свою избу. Около нее до сих пор валялся обугленный кусок бревна, отлетевший после взрыва порохового склада. Но она не пострадала, хотя черная отметина после удара осталась.

А внутри, рядом с лавкой, лежала добыча, доставшаяся мне после дележа трофеев. Я получил ее в благодарность за мои огнеметы очень много. Наверное, больше всех, даже больше Ермака с Мещеряком.

Вопрос, что с этим богатством теперь делать.

Несколько татарских сабель (очень украшенных), пяток ножей, много монет (как ими тут распорядиться?), несколько перстней (их я точно не одену, скорее всего, они снимались с мертвых тел), и самое ценное для меня — два татарских лука со стрелами. Они очень интересны. Как будет время, испытаю, сравню со своим арбалетом. Но это не сейчас.

Теперь, самое главное, наладить безостановочное производство огненной смеси и искать серу. Все остальное — полумеры.

И тут в дверь постучали. Судя по звуку, рукоятью сабли. Потом она резко распахнулась, и снаружи показался Ермак.

— Поехали, — сказал он без всяких вступлений и объяснений.

Мда, ненадолго мы с тобой, Ермак Тимофеевич, расстались. Ну спасибо, хоть постучал, потому что здесь вообще было принято ходить в гости без стука. Ну разве что в темноте ситуация менялась, потому что места дикие, идет война, и неузнанный гость сильно рисковал своим здоровьем.

У городских ворот стояли уже оседланные лошади.

Ермак поехал первым, следом я, за нами Матвей Мещеряк, нахмуренный, будто у него болела голова, и начальник разведки Прохор Лиходеев. Позади на лошадях сидели три казака-охранника, с суровыми лицами и длинными пищалями на ремнях.

Я быстро догадался, что встреча будет с разведчиком. На такую я уже однажды ездил, когда нас предупредили о нападении на рудник, и поначалу Ермак тоже ничего не говорил мне.

Мы ехали по лесной дороге. Утренний воздух был влажным и прохладным, лес пах смолой и сыростью. Деревья по обеим сторонам дороги казались одинаковыми, бесконечными — высокие сосны, иногда березы, местами осина и редкие кедры. Дорога постепенно становилась уже.

Мы ехали не слишком долго, и остановились, когда впереди показалась фигура человека.

На дороге стоял татарин. Он держал за повод небольшую темную лошадь, был без оружия — по крайней мере, его видно не было. Я сразу понял, что