Читать книгу - "Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков"

и чресел. — Обморозились вы сильно, дедуля. А над вашими ногами сам Владимир Никитич почти двое суток убивался! Если бы не он… Без ног бы остались! Некроз! Полное омертвение как внешних, так и части внутренних тканей! А он… Он настоящий волшебник! Гений Силовой Медицины! — В глазах молодой докторицы так и светилось самое настоящее обожание и преклонение этим неведомым мне «гением».

— Владимир Никитич? — проскрипел я своим слабым и дребезжащим стариковским голоском, продолжая бессовестно пялиться на ну очень добротные, или как говорила молодежь, там, в моем мире, зачетные сисяндры!

— Да-да, сам профессор Виноградов[35] вами занимался! — сообщила меж тем девушка.

Точно! Виноградов! Академик Виноградов! Или еще не академик? Вот оно знакомое сочетание имени и отчества. Так это ж, вроде как личный врач Сталина… Ох, мать твою! С такими людьми пересечься довелось!

— Повезло вам, дедушка, — продолжила «распекать» меня докторица, — что Владимир Никитич вас случайно во дворе встретил. Ну и как так можно было себя до такого состояния довести? Вам, почитай, не двадцать лет! Да и в двадцать лет с таким обморожением конечностей…

— Сто два мне, внучка, стукнуло! — натужно засмеявшись, произнес я, старясь не так откровенно исходить слюной, глядя на аппетитную молодуху.

— Сколько? — охнула, не поверив, девчушка. — Сто два?

— Увы, мне и ах! — развел я замотанными руками. — Похоже, столько не живут…

— Ну, дедушка, не впадайте в уныние! Не все еще потеряно! — Она заливисто засмеялась, отчего её крупная грудь под белым халатиком, аппетитно заколыхалась.

Да твою же дивизию! Мои забытые реакции вновь очнулись от давней спячки, и в паху опасно потяжелело. Блин, даже интересно, способен ли я еще на что-нибудь такое-разэтакое?

— Побегаете еще не один годок! Владимир Никитич в состоянии и настоящего мертвеца на ноги поставить!

Ну, это ты, красавица, хватила, — мысленно усмехнулся я, — раз умерло — так умерло… Хотя в этой странной реальности возможно многое из того, что я сказкой считал. Вот и самого-то рыльце в пушку.

— Ну, это как про меня сказано! И краше в гроб кладут…

— Поправим мы ваше здоровье дедушка! Будете молоденьким козликом еще скакать! — И она положила свою ладошку мне на грудь.

— Ох, внучка, твои слова бы, да Богу в уши! — Я растянул губы в улыбке, хотя под слоем бинтов её и не заметно.

— Зря вы так, дедушка, на Бога уповаете! — укоризненно покачала головой девчушка. — Ведь нет его! Нигде! Ни на небе, ни на земле! Все это эксплуататоры-аристократы и выдумали, чтобы рабочий и крестьянский люд в кабале и «черном теле» держать. Человек — вот настоящий венец природы! И высшая степень его развития — Силовики! Они такие чудеса способны сотворить — никаким Иисусам и не снилось!

— Ой, внучка, староват я для таких диспутов…

— Учиться новому никогда не поздно, дедушка! — наставительно произнесла она. — Даже в сто два года! Наука сейчас, знаете, какими семимильными шагами развивается?

Я мотнул перемотанной головой.

— Вот закончится война, пройдет еще лет двадцать-тридцать, когда на всей земле коммунизм построим, — добавила она с воодушевлением, — сто два года не будет казаться чем-то таким… не достигаемым…

Ага-ага, плавали, знаем! Ни через двадцать, ни через тридцать, ни даже через сто лет коммунизм не построить! Даже в отдельно взятой стране! Не достигло еще человечество такого уровня, когда каждому по потребности, а от каждого по способности! И, похоже, не достигнет этого состояния никогда!

— Я тут статью в научном журнале читала, — продолжала щебетать девчушка, — что ресурс обычного человека лет на сто пятьдесят рассчитан! А то и больше.

— Ох, не доживу я, красавица, до тех благословенных времен, — с сожалением прокаркал я. — А так хотелось бы взглянуть на эти времена хоть одним глазком. Он у меня к тому всего лишь один остался!

— Это вы о катаракте своей? — уточнила улыбающаяся докторица.

— О ней, родная, о ней падлюке!

— Да не переживайте вы так! — успокоила меня девчушка. — Как только ваше общее состояние придет в норму, можно будет попробовать избавить вас от этого неприятного заболевания. Это же не некроз с полным отмиранием тканей. Тут я и сама могу попробовать…

— И что же это моя прекрасная ученица собралась пробовать? — раздался от дверей уже знакомый мне голос.

Занятые интересной беседой, мы с молодой докторшей промухали появление в палате еще одного персонажа — выдающегося врача, или, как тут принято, Медика-Силовика Владимира Никитича Виноградова. Известный врач оказался плотно сбитым уже не молодым мужчиной, лет пятидесяти-шестидесяти, точнее определить я оказался не в состоянии. При здешнем развитии магической медицины ему вполне могло быть и много больше. Хоть и не могли Силовики возвращать ушедшую молодость, но поддерживать стареющие организмы в оптимальном состоянии, думаю, научились. Однако в памяти всплыло громкое «дело врачей-отравителей» моего мира, во время которого в 1952-ом году был арестован и сам Виноградов. На тот момент ему было, если мне не изменяла память — под семидесятник. Точно, ровно семьдесят! Вот ведь какая странная штука — старческая память: что было вчера или час назад, хрен вспомнишь, а события из детства, или, там юности, ну прямо сами перед глазами встают.

— Ну-с, как наш пациент, Анечка? — пощипав кончики седоватых усов, залихватски закрученных кверху, словно у гусара, поинтересовался Виноградов.

— Просто замечательно, Владимир Никитич! — с придыханием произнесла Анечка, пожирая глазами своего кумира. — Он очнулся с полчаса назад.

Да, блин, деточка, вижу, что запала на старого профессора. Но ведь не обломится тебе ничего… Хотя, чего это я так опрометчиво сужу? Мало ли случаев, когда престарелые пердуны: профессора, да академики, молоденьких девчонок-медичек-ученичек с превеликим удовольствием пользуют? И женятся на них, бывало… И детей заводят, когда по всем понятиям уже в белые тапки наряжаться пора. Так что мне ли судить?

— Ну что, милейший… — Виноградов сделал паузу, ожидая, что я назовусь.

Интересно, что ему на мой счет успели наговорить?

— Старик, — произнес я. — Называйте меня Стариком, или товарищем Стариком, уважаемый Владимир Никитич.

— Ага! — отчего обрадовался Виноградов. — Вы здесь, так сказать, инкогнито?

— Можно и так сказать, — ответил я в тон старому профессору. Не такому старому, как ваш покорный слуга, но все-таки.

— Что ж мне остается только принять правила игры, — не стал спорить Виноградов. — А на мой счет, я гляжу, вас уже Анечка просветила, товарищ Старик?

— Да кто же вас не знает, товарищ Виноградов? — решил я подсластить ему «пилюлю». — Я был просто поражен, что мной занялись именно вы.

— Вам просто повезло, голубчик! — воскликнул Владимир Никитич. — Не наткнись я на вас во дворе… — слово в слово повторил он рассказ девушки. — И