Читать книгу - "Японская война 1904. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов"

на доклады с шаров тыловой линии. Те, что на передней, продолжали работать исключительно на артиллерию и атакующие части, а вот эти могли и обстановку в целом передать.

— Рельсы заведены в море, начат спуск понтонов…

Я сжал кулаки. Естественно, сами поезда в море не заезжали, останавливаясь еще на твердой земле, но пару платформ, которые не жалко, мы загнали прямо в прибрежные волны Корейского залива, а дальше понтоны прямо по ним отправлялись в воду. Десять вагонов, на каждом по два девятиметровых понтона на бревнах. Огромная масса, если сгружать вручную, но если поезд правильно остановить, то инерция движения сама отправит их по направляющим. Оставалось только чтобы саперы на лодках успели их зацепить и направить в нужную нам сторону.

— Первая секция встала, — новый доклад. — Подходит второй поезд…

И опять тянутся томительные минуты. Уже слышно грохот пушек японских крейсеров, которые пытаются помешать нашей стройке на пределах дальности своей артиллерии, однако попасть на 10–12 километрах, да еще в такую низкую цель, почти нереально. Японцам могла бы помочь разве что удача, но бог сегодня был на нашей стороне.

— Вторая секция встала, саперы Галицкого успели состыковать их прямо на ходу…

— Дольше, чем с первой работали, — заметил я.

— Волны от взрывов качают понтоны, пришлось цеплять правый ряд канатов к поезду и немного маневрировать, — тут же добавил деталей Лосьев.

И снова ожидание. Секунды, минуты, часы пробили два. Час с начала второго этапа наступления.

— Правый фланг? — уточнил я.

— Дивизия Иноуэ блокирована. После того как Врангель пожег их тылы, отступили и пытаются перегруппироваться.

— По центру?

— Внутри японских позиций у нас дорог нет, а слякоть из снега и грязи там точно такая же, как и везде. Тяжелые «Маньчжуры» очень тяжело идут, а без них… «Мусье» помогли захватить уже 4 фестунга, и мы контролируем около километра второй линии укреплений, но… Легкие броневики японцы выбивают, поэтому пока медленно.

— Левый фланг?

— Шестую секцию не смогли зацепить, улетела в море… Работаем!

Я кивнул. У меня еще есть резервы, которые можно было бы кинуть на каждое направление, но… Слева еще рано, по центру — сейчас, пока японцы стоят крепко, там можно сжечь без пользы любые силы, а справа… Просто жалко. 12-ю дивизию мы сможем добить и потом, а каждый, кто будет брошен туда, уже точно не успеет потом поддержать прорыв. Если он будет.

Черные мысли закружились над головой.

— Японцы подтянули новые батареи на свой правый фланг. Огонь по понтонам усилен!

Проклятье! Мы должны были испугать их прорывом броневиков Славского, но они все равно рискнули разделить свободные пушки. И главное, сопротивление по центру не стало ни капли слабее. Или нам только хотят это показать? Я прислушался к себе… Ничего.

— Прекрасно, — я постарался, чтобы голос не дрогнул. — Скажите Шереметеву, чтобы вводил в бой 4-ю дивизию. От броневиков теперь работаем только по узлам обороны, обычные окопы пусть оставят штурмовым частям.

— Может быть, усилим? — предложил Лосьев.

— Все снайперские команды Буденного передайте в центр…

И снова ожидание. Грохот снарядов, треск промерзшей земли, людские крики. Сейчас гибло гораздо больше солдат, чем раньше, но… На этот раз я почувствовал: японцы тоже растерялись, они не знали, куда именно кидать резервы. И вот, наконец-то, с левого фланга пришел доклад, которого я так ждал.

— Понтоны встали! Первый взвод броневиков капитана Зубцовского зачистил берег. Начинается высадка пехоты.

Я выдохнул. Еще один кирпичик этого сражения встал на свое место.

— 12-я рота прикрытия броневиков переправилась. Отряд «Зорге-244» переправился и уходит в японский тыл.

Еще один выдох. До слуха долетело — кто-то из помощников Брюммера спросил у другого, а кто такой Зорге и почему 244. Естественно, ему никто не смог ничего сказать, потому что ответ в этом времени знал только я. Тому самому Зорге сейчас всего лишь девять, и о своей судьбе легендарный разведчик Советского союза, работавший как раз в Японии, только времен Великой Отечественной, пока даже не догадывался.

Впрочем, кое-кому мне название объяснить все же пришлось: надеюсь, получилось не слишком натянуто.

* * *

— Вперед! Вперед! Вперед! — Янь Сюнь вел две свои роты, стараясь, чтобы они как можно быстрее оторвались от точки высадки.

Конечно, он предпочел бы идти вперед в своем настоящем мундире, но в то же время план, предложенный Макаровым, не казался уроном чести. Да и название… Янь спросил у русского генерала, что оно означает, и тот рассказал удивительную историю из невероятно далекого прошлого. Гремела жесточайшая война того времени, родина генерала сражалась против страшного врага на западе, чьи армии почти дошли до ее столицы. При этом у русских были силы на востоке, которые можно было бы использовать для защиты, но тогдашний царь не знал, а не нападут ли на них еще и с той стороны.

И вот тот самый Зорге сумел не только внедриться в правительство врага с востока, не только узнал, что тот пока не планирует нападать и, более того, готовит совсем другую военную кампанию, но и сумел добыть доказательства этого. Ему поверили, дополнительные войска перевели на запад, столица была спасена, и враг остановлен. Увы, самого Зорге сумели поймать и казнить, и в том числе поэтому у его отряда такой номер. Двойка — в честь 2-го Сибирского, первая четверка — в честь готовности умереть за правое дело, вторая четверка — в знак смерти уже врага, который посмел встать у них на пути.

Достойное название, сильные знаки. Янь Сюнь в очередной раз убедился, что не зря выбрал для себя и своей родины именно таких союзников. И именно в этот момент японцы показали, что про них еще рано забывать. Отряд «Зорге» только добежал до ближайшей вершины, когда на прорыв к берегу пошло около батальона самураев. Воспользовавшись тем, что русские еще не успели окопаться по всему периметру, они прорвались сами и подтянули на телегах почти десяток горных пушек.

— Будут окапываться? — спросил у своего командира Су Ювей, молодой помощник Яня.

— Нет, — опытный маньчжурец уже все понял. — Они пришли сюда умирать…

И действительно, японцы словно и не собирались думать об обороне. Прикрывая себя только винтовками и штыками, все орудия они развернули в сторону моря. Небольшие горные пушки обычно не могут разрушить ничего серьезного даже с фугасными снарядами, но сейчас… Они были слишком