Читать книгу - ""Фантастика 2025-31". Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев"

– Есть!

Уловив паузу в стрельбе, Митя метнулся к машине, сдернул с нее тело пулеметчика, схватил «мадсен» и кинулся обратно. Противно просвистела пуля, распорола рукав. Тах-тах-тах – дал первую очередь пулемет. «Жаба!» Митю опять затрясло и, может быть, поэтому он промазал. А может и потому, что обернулся поглядеть, как Петька скачет обратно, ловко свисая с седла набок и прикрываясь корпусом лошади. Еще три-четыре очереди, и магазин закончился, но при попытке замены не захотел вылезать из горловины – заклинило!

Конники отстреливались, Митя лупил ладонью по магазину и пропустил момент, когда появились два десятка казаков верхами. Несколько секунд – и вот они уже рядом: замах, удар шашкой, темнота.

Очнулся Митя в телеге, со связанными за спиной руками, адски болела голова – судя по всему, его огрели клинком плашмя и на затылке теперь немаленькая шишка.

– Доставили, вашбродь. Вроде ахвицер, вот бумаги евонные.

Митю поддерживали два казака, и он сквозь плавающий в глазах туман разглядел, к кому были обращены эти слова – хорошо сложенный шатен в капитанских погонах, с Георгием на груди. Митя точно его где-то видел, но звон в голове мешал вспомнить, где.

– Ска-амов, – издевательски протянул капитан, – тебя-то мне сам господь бог послал, Дмитрий… Михайлович.

– Потрудитесь не тыкать. Я такой же офицер и георгиевский кавалер, как и вы, – Мите, чтобы выговорить это, пришлось собрать всю волю в кулак.

– Ах, офицер!.. Ну да, ну да, что же это я… Капитан Бородулин, к вашим услугам. Батюшка ваш обо мне рассказывать не изволил?

Митя пожал плечами.

– Впрочем, где уж нам. А что же это вы, господин офицер, со всей этой сволочью, а не там, где все порядочные люди?

– Я на стороне законно установленной власти.

– Нет! – яростно заорал капитан, схватил Митю за грудки, брызгая слюнями и нервно кривя рот. – Нет! Эта ваша власть – власть хама! Только мы! Мы, оплатившие кровью, имеем право распоряжаться в стране! Мы!!!

«Э-э-э, да он контуженый, – подумал Митя, превозмогая рвотные позывы. – Вон как его бросает. Как там Наталья Семеновна говорила, процессы возбуждения сильнее торможения, что ли?»

– Ничего, ничего, устроим мы вам порядочек! Вон, гляди, земли и власти захотели! Теперь валяются! Будет им! По три аршина на брата! – трясущимся пальцем показал Бородулин за окно, где у стены хаты лежали трое расстрелянных.

Пока довезли до Ставрополя, Митя успел дважды проблеваться. «Как бы не сотрясение мозга» – но тошнота отступала, мало-помалу прояснялось и в голове, только шишка саднила. Но когда привезли в здание Александровской гимназии и заперли в комнатке под охраной, пришел эскулап, обработал повреждение и оставил ватку со свинцовой примочкой.

Еще через полчаса Митю выдернули в кабинет, где сидел невысокий молодой полковник в черной черкеске. На столе, помимо карт, валялась папаха волчьего меха.

– Полковник Шкуранский, – представился хозяин. – Вы, как я понимаю, сын председателя ВЦИК Скамова?

Митя кивнул, говорить не хотелось.

– Не желаете вступить в мою Отдельную партизанскую бригаду? Обещаю капитанское звание, дом в городе, полное обеспечение.

– Сражаться за независимую Кубань?

– Вот уж нет! Хоть я родился здесь, но учился в Москве и Питере, служил в Карсе, воевал в Галиции, под Ковно. Я за Россию, а Кубань – это только начало.

Митя отрицательно помотал головой. В глазах полковника мелькнула и погасла злая искра.

– Вас отвезут в Баталпашинку. Отдохните пару дней, подумайте, мы еще поговорим.

Ставрополь, Невинномысск и пункт назначения выглядели как разворошенные муравейники – скакали всадники в черкесках и кубанках, сновали повозки с генеральского вида пассажирами, полно было беженцев – хорошо одетых, с чемоданами барахла на телегах, с семействами. Единственное, что роднило их с беженцами 1914 года в Москве – растерянное и даже загнанное выражение лиц. И вопросы – куда податься, где найти безопасное место? В Пятигорск? Да, там Голицыны и Волконские. Но Рябушинский, Манташев и Гукасов – в Кисловодске! Пробираться в Новороссийск, господа, оттуда в Константинополь!

Разговор состоялся прямо на следующий день, как только его довезли до места, но не с полковником Шкуранским, а с вальяжным мужчиной лет шестидесяти, в зеленом френче, с приглаженными седыми волосами. Он сидел за накрытым столом, на стуле, скрипевшем под его немаленьким весом.

– Здравствуйте, Дима. Вы меня не узнаете? – вальяжный указал на стул напротив. – Ну как же, у вашего отца сколько раз дома бывал, я-то вас еще мальцом помню… Щукин, вспомнили?

Митя кивнул.

– Да, Григорий Иванович. Один вопрос – вы сейчас в каком качестве? Одно дело, если знакомец моего отца, другое – если вы лицо официальное.

– Официальное. Я министр правительства Юга России.

Митя неприлично фыркнул и подумал «Артист погорелого театра», но вслух не сказал, все-таки воспитание.

– Зря смеетесь, великие дела вырастают из малого. Я начинал мальчиком на подхвате, потом младшим партнером, потом старшим, потом Земгор и так далее… – он неожиданно замолчал, а потом спохватился: – Да что это я! Вот, откушать не желаете?

Он приоткрыл горшочек, и над столом поплыл сумасшедший аромат куриной лапши, от которого полуголодного Митю замутило.

– Ну и выпить-закусить, в часть старинного знакомства.

– Извините, нет, – Митя сжал зубы и поплотнее оперся на спинку стула. – У меня сотрясение мозга, от еды может быть рвота.

– Ну, тогда я, с вашего позволения, – Щукин налил стопку и жадно опрокинул ее в себя.

Сморщился, закинул в рот грибок и снова заговорил:

– Вся жизнь в трудах… а ваши взяли и все имущество отобрали. И Даниловскую мануфактуру тоже, которую мы с вашим отцом строили. Развалят все, как бог свят, развалят. Они же ничего не умеют, кроме как горланить да водку пить. И не только мануфактуры – всю Россию развалят! Только мы, опытные и деловые, можем предотвратить это.

Щукин еще долго рассказывал о перспективах, о том, что будущее России – в предприимчивых людях. Вон, полковник Шкуранский прямо здесь, в Баталпашинке организовал производство сукна, сапог, бурок, патронов и даже снарядов.

– Вы ведь дипломированный химик, как я помню? Представляете, какие перспективы вам откроются, если в России к власти придут деловые люди?!

Он говорил, наливал, пил, закусывал, говорил… Но Митино упрямое молчание и скептический вид вынудили Щукина свернуть уговоры и перейти к сути.

– Дима, вчера пал Ставрополь. В связи с тяжелым положением на фронте могу сказать, что с вами церемониться не будут. Мне крайне горько говорить это сыну моего старинного друга, но выбор у вас невелик – либо вы с нами, либо завтра утром будете повешены.

Митя вздохнул, вспомнил голодную деревню, смерть