Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

дрожи, однако ты должен душить все внешние проявления и быть подобен невозмутимой горе. Ты — стена. Бейся, умирай, но никогда не беги. У вас есть привилегия воскреснуть, чего нельзя сказать о других.

— Пред скверной чужих, последний оплот. Ведомые клятвой, обетом священным: ни тени сомнений и воля тверда, мечом и огнем истребляем врага, не делая в битве ни шагу назад. — произнеся слова, Сартарон склонил голову.

— Высеки эту клятву в своем сердце, сын, и никогда не забывай. — распахнув руки, Алгалон сделал шаг вперед и заключил первенца в крепкие объятья. — Я в тебя верю. Ты силен, не хватает опыта и прилежности.

— Исправлю, можешь положиться на меня. Спасибо за урок.

— Идем.

Призвав Погибель в ладонь, Страж воззвал к телепортации. Пожелав, он перенесся обратно в тронный зал и сделал шаг назад. Еще раз оглядев сына с ног до головы, да прислушавшись к его внутреннему огню, он узрел крепость, которой ранее не наблюдал. Он боялся столкнуться с превосходящей силой, но столкнувшись не струсил, чего, опять же, опасался. Наоборот, сами драконьи инстинкты напополам с гордостью, толкали его в бой.

— Прикрой срам и иди в свои покои. Отдохни пару часов, а потом я жду тебя в Пиршественном Зале. — погрузив длань в фиолетовый провал, владыка Цитадели вытащил самые простые штаны и протянул их сыну. — У меня еще есть одно дело.

— Благодарю. — искренне произнес юный дракон, смутившись.

В горячке противостояния он и не заметил, как остался без штанов. От осознания, что потрясал перед отцом причиндалами, да еще и принимая стойки, ему стало совсем плохо.

— Иди уже. — тихо посмеиваясь, драконоборец хлопнул отпрыска по спине. — Будто в баню никогда не ходил…

Зашагав к центру тронного зала, Алгалон посматривал на черепа, висевшие по обе стороны от него. Совсем недавно у него окончательно созрела мысль, как с ними поступить. Кристаллизоваться и оформиться в нечто цельное ей позволило прочтение нескольких особых фолиантов, из самой запретной секции библиотеки, куда имели доступ исключительно младшие стражи, да общение со Светом. Впрочем, полноценными разговорами то назвать язык не поворачивался. Полу-разумная стихия делилась образами, идеями и концепциями, но никак не словами или чем-то полноценным.

Остановившись в нужной точке, Первый Страж обеими руками взялся за древко копья, перехватив его вертикально. В ответ на призыв, оно начало лучиться по-настоящему ослепительным светом. Огонь на Чешуе вспыхнул с новой силой, полностью скрыв тело за ревущей пеленой.

Став подобен лучащемуся костру, владыка Цитадели балансировал на опасной грани меж собой и драконьей ипостасью. Именно она, драконья суть, позволяла ему слышать голоса пленных душ, понимать их и погружаться в особые видения, чтобы более плотно затянуть на них цепи.

Незнамо сколько простояв, драконоборец внезапно открыл глаза. Из них вырвались настоящие потоки энергии и ярчайшего света. Вот только, он уже не был в тронном зале. Вокруг него все горело золотым пламенем. Слышалось рычание и невнятные шепотки.

По правую и левую руку от него лежали призрачные драконы. Огромные, иные размером превосходили целые холмы и маленькие горы. Уродство части не поддавалось описанию. Один из ящеров даже не имел глаз, его морда была гладкой, покрытой язвинами и откровенной гнилью. Он походил на воскрешенный некромантом разлагающийся труп, за тем лишь исключением, что был жив. Заживо гниющий, вечно страдающий, абсолютно безумный и вечно голодный.

Впервые ощутив себя в этом пространстве в полном сознании, по собственной воле, Алгалон хотел осмотреться, однако не смел рисковать успехом. Воздев копье ввысь, он резко опустил его вниз, вонзив в сокрытые под пламенем драконьи кости.

Из кончика лезвия Погибели начали вытягиваться золотые цели, сотканные одновременно из света и пламени. Одна из новых способностей копья почти полностью копировала магию наару, но это не значило, что ее нельзя было изменить при нужде.

Цепи протянулись к и без того скованным драконам, утопая у них во лбах.

Глава 70

Открыв глаза, первым делом Алгалон обратил внимание на Погибель, воткнутую в пол. Прекрасный красный ковер, полосой прошивавший весь тронный зал, оказался испорчен. А вместе с ним замены требовала и лежащая внизу каменная плита.

«Выходит, все же я не переношусь в некое пространство. Меняется восприятие окружающей действительности»

Сделав для себя немаловажную заметку, он повернул голову вправо. Там, на черепе, как и на всех остальных, золотом горела выжженная на кости печать. Точно такая, что возникала над его собственной головой в драконьем облике. Метка власти и господства.

Голоса драконов окончательно стихли, перестав наполнять тронный зал едва уловимым призрачным шепотом. Вместе с тем, владыка Цитадели лишь четче начал ощущать присутствие своих пленников. Они стали для него более осязаемыми, более… материальными.

Довольно легко настроившись на нужный лад снова, Страж добился желаемого: видимая им картина мира дрогнула и изменилась, но не столь полно, как произошло совсем недавно. Стали отчетливо видны мощные потоки магии, пронизывающие всю Цитадель, каждый камень. Материальность отступила назад, уступая место энергиям.

В ином зрении Погибель предстала совсем в другой форме. Она стала ослепительным солнечным копьем, невероятным скоплением благодатного света и испепеляющего пламени. А в самом центре рукояти была точка притяжения сотен и тысяч золотых нитей. Они не переплетались в клубок, а словно уходили куда-то вглубь орудия. И тянулись связи по всей территории земель Цитадели, уходили вниз под землю, часть и вовсе пронзала пространство меж мирами. А некоторые, особенно толстые, принадлежали черепам.

Присматриваясь к той или иной нити, драконоборец начинал видеть карты, видения о происходящем с тем или иным братом. Подобное происходило ранее, неконтролируемо, в случае гибели членов ордена. Ведь их души Принадлежали Погибели, и она требовала отмщения, показывая и указывая на нужное место. После смерти каждый брат ордена находил пристанище в копье, делая его сильнее. Из него же они возвращались, воскрешаясь.

Протянув руку, Алгалон поймал одну из связей. От прикосновения пальцев, тоже ставших выглядеть совершенно иначе, она налилась еще большим золотом. Остальные будто померкли, отступили на третий план. А владыка Цитадели более полно ощутил, куда она тянется. Кому принадлежит. Какие чаянья испытывает хозяин души и что с ним происходит.

«Кажется, при желании я мог бы передать ему частичку своей силы. Но как показала практика, даже мастера клинка и огнебороды переносят такое крайне болезненно. Простой воин крови мгновенно обратится прахом. Но то касается огня, а если попробовать поделиться светом? Учитывая грядущие столкновения с Древними Богами и демонами, обласкавшими Азерот своим вниманием, подобный ход будет не лишним. Да одна загвоздка, мой орден не привык