Читать книгу - "Красный космос - Михаил Савеличев"

Отсюда, с монтажного стапеля орбитального сборочного завода «Великий путь», открывался великолепный вид на Землю, тонкую нить Башни Цандера и ажурную вязь астросооружений, которыми она увенчивалась. Зоя, как и предписывалось инструкцией, делала частые краткие перерывы, потому как здесь, в пустоте и невесомости, даже самая простейшая операция по соединению и закреплению двух секций солнечных батарей требовала недюжинных физических затрат. Большая часть которых уходила на то, чтобы привести в движение, а затем остановить сам пустолазный костюм, который жил, казалось, отдельной от Зои жизнью.

Висящий на соседней секции Биленкин помахал ей рукой.

– Устала? – Он спрашивал каждый раз, когда Зоя останавливала монтаж и отдыхала предписанные пять минут.

– Засмотрелась, – ответила Зоя. – До сих пор не могу привыкнуть к такой красоте.

– Очередной рейс прибывает, – сказал Игорь Россоховатович.

Внутри решетчатого тоннеля башни двигался состав – пять цилиндрических вагонов с горящими точками окон. На последнем участке космического лифта магистраль была полностью электрифицирована – энергия поступала с огромных лепестков гелиостанции, поэтому зрелище было не столь эффектным, когда в состав впрягался толкач и, изрыгая пламя, упрямо выталкивал поезд из гравитационной ямы Земли.

– Второй, Второй, вы меня слышите? – раздалось в наушниках.

– Слышу вас хорошо, Центральный, – ответила Зоя. – Работы ведутся в штатном режиме. Монтаж секций солнечных батарей приближается к запланированному. Еще пару смен, Борис Сергеевич, и аврал ликвидируем.

– Аврал ликвидировать невозможно, – проворчал командир корабля Борис Сергеевич Мартынов, он же сегодня – Центральный. – Это обычное состояние человека в космическом пространстве.

– Ликвидировав один аврал, мы немедленно столкнемся с другим прорывом, а заштопав и его, немедленно вступим в очередную штурмовщину, – засмеялся Биленкин.

– Попрошу без обобщений, – строго сказал Борис Сергеевич. – Вам же, Второй, приказываю сдать оборудование и рабочее место дежурному технику стапеля и прибыть к шлюзу для встречи делегации.

У Зои внутри похолодело. Вот и до нее дошла очередь выступать в роли экскурсовода для нескончаемой вереницы почетных гостей и журналистов, которые чуть ли не каждый день повадились посещать «Красный космос».

– Но, Борис Сергеевич… – начала было Зоя, лихорадочно подбирая аргументы тому, что сегодня она никак не может исполнить столь почетную, но хлопотливую обязанность. – У меня тут гайка…

– А у меня тут винт, – опять хохотнул в эфире Биленкин. – Нет уж, не отговаривайся, Зоя. Каждый через это прошел. Это вроде как посвящение в космисты – в полном обмундировании и в ледяную ванну.

– Что за журналисты? – упавшим голосом спросила она. – Или делегаты?

– Журналисты, журналисты, – сказал Борис Сергеевич. – Из братских стран. Но не только. Приступай к выполнению поставленной задачи.

Около шлюза пришлось подождать минут сорок пять. Затем, когда вереница людей в пустолазных костюмах показалась на лесенках стапеля, еще столько же времени наблюдать, пока они неуклюже двигались с яруса на ярус под бдительным присмотром дежурного техника, который разве что не летал над ними, направляя, а точнее сказать – загоняя журналистов в объятия Зои.

– Вахту сдал, – пропыхтела Светлана, на долю которой выпала роль провожатой. – Принимай их на руки по счету, подруга. Пятеро.

– Вахту принял, – ответила Зоя. – Обратно их тоже ты поведешь?

– Ви уже нас и обратно провожаете? – поинтересовался веселый голос с акцентом. – Даже и на порог и не пущаете?

– Как можно, пан Станислав, – ответила Светлана. – Зоя очень гостеприимная хозяйка. Сами увидите.

– Ой, – пискнули радостно, – ой-ой, вы та самая Зоя Громовая? Единственная женщина-пилот на «Красном космосе»? У меня к вам миллион вопросов от читательниц журнала «Работница». Это просто чудо, что вы будете нас сопровождать, – тараторила журналистка с невероятной скоростью на пределе пропускных возможностей наушников. Словно птичка чирикала.

– Зовите меня Ади, – веско сказал голос с немецким акцентом. – Меня зовут Адольф. Я представляю широкий спектр немецких изданий. Но предпочитаю, чтобы меня называли Ади. Так я чувствую себя стоящим на дружеской ноге.

– Ногу отдавите другу, – съязвил кто-то. – Угораздило вас, камрад, иметь такое имя, да еще и в журналистскую профессию угодить.

– Что ви имеет в виду, герр Роберт? – акцент Ади стал жестче. – Я не имейт никакой отношение…

– Товарищи, товарищи и… господа, – вмешалась Зоя, почуяв, что пахнет международным космическим скандалом. – Предлагаю начать нашу экскурсию прямо здесь, откуда открывается прекрасный вид на МОК, что означает – межпланетный орбитальный комплекс. Именно в этом комплексе находятся все основные модули корабля и именно в нем экипаж будет находиться во время перелета с Земли на Марс.

– Скажите, Зоя, – раздался до того незнакомый и очень спокойный голос. – Это я говорю, Ярослав из «Комсомольской правды», – он помахал рукой, обозначая свое присутствие. – Насколько нас информировали, на ранних стадиях проекта, предусматривалось несколько вариантов ионного двигателя…

– Движителя, – автоматически поправила Зоя.

– Да-да, движителя. Электроракетные с термоядерной накачкой и с фотопреобразователями. Судя по тем фермам, выбран второй вариант? Это ведь модули фотопреобразователей?

Зоя набрала побольше воздуха и принялась объяснять.

Только потом Зоя поняла – вопрос Ярослава помог ей успокоиться и сосредоточиться. Именно с этой целью он и был задан. Рассказав о движителях, а также о модуле спуска на Марс, который еще не был упрятан в брюхо корабля и висел рядом с ним, похожий в оболочке обтекателя на его миниатюрную копию, о комплексе возвращения на Землю, которого видно не было, поскольку его еще не пригнали с соседнего стапеля, где он проходил заключительные стадии монтажа и тестирования, Зоя повела всю честную компанию внутрь «Красного космоса», честно предупредив: обстановка у них пока сугубо рабочая, поэтому передвигаться по коридорам корабля требуется с еще более предельной осторожностью, чем здесь, в открытом космосе.

– Вы это называете рабочей обстановкой? – опять же ехидно спросил американский журналист Роберт Хейнлейн, который ловко, почти профессионально прежде всех избавился от пустолазного костюма и теперь прохаживался по отсеку, зажав под мышкой колпак.