Читать книгу - "Рассвет Жатвы - Сьюзен Коллинз"

только знаю, что Мерили досталась колибри, а Мейсили – сойка-пересмешница. Говорят, Мерили хватило пяти минут, чтобы уронить свою в колодец, а Мейсили свою забраковала, заявив, что сойка-пересмешница – гадкая птица и почему бы Тэму Янтарю не расплавить ее и не сделать что-нибудь посимпатичнее, вроде бабочки? Когда тот отказался, она засунула брошку в дальний ящик стола и с тех пор больше не носила.

Услышав эту историю, Ленор Дав пришла в ярость: по ее мнению, близнецы не заслужили такого подарка и мастерство Тэма пропало зря. Она долгое время носилась с идеей выкрасть сойку-пересмешницу, мы с Бердоком с трудом ее отговорили. С двумя приводами это выглядело по меньшей мере неразумно. И все же она до сих пор никак не успокоится. Я знаю, что ей бы не понравилось, попади моя подвеска в наманикюренные лапы Мейсили.

– Не могу, – отвечаю я. – Она не снимается. И вообще, это не драгоценность.

Мейсили кивает и не настаивает. Просто вешает мокрую тряпку на поручень кровати, залезает под одеяло и отворачивается лицом к стене. Из-за работающего кондиционера мне становится холодно, и я тоже накрываюсь капитолийским одеялом, неприятно пахнущим химией. То ли дело мое мягкое лоскутное одеяло, которое ма по воскресеньям проветривает на солнышке, когда шахты стоят и копоти почти нет, так что пахнет оно свежестью… Ма, Сид!..

Не думал, что засну, однако день выдался такой утомительный, что движение поезда убаюкивает и я погружаюсь в полудрему. Через несколько часов резко просыпаюсь, чувствуя, что меня трясут за ногу.

– Хей. Хей! – шепчет Луэлла под храп Вайета.

Опираюсь на локоть и щурю глаза.

– Что случилось?

– Не хочу Вайета. Я не хочу его в союзники, ясно?

– Вайета? Ясно, но почему? Он довольно крепкий и…

– Вроде он из азартников. А если нет, то его отец точно из них.

Азартниками в Двенадцатом называют шахтеров, которые занимаются всевозможными азартными играми. Они принимают ставки на любые события – собачьи бои, назначение мэра, боксерские поединки – и организуют азартные развлечения. Субботними вечерами их можно отыскать в старом гараже позади Котла, где они устраивают игру в кости и карты. Если из-за миротворцев обстановка усложняется, как в тот раз, когда кто-то поджег их джип, азартники стараются не отсвечивать, трутся по глухим переулкам и заброшенным домам.

Лично я в азартные игры не играю. Если ма услышит, что я продул деньги в карты, она меня прибьет. К тому же я не испытываю от игры острых ощущений. Жизнь и без того полна риска. Если людям угодно бросать деньги на ветер, меня это не касается.

– Ну, я самогон гоню, так что не мне их обвинять, – говорю я Луэлле. – Мы оба действуем вне закона. Кстати, Кейсон вроде любит переброситься в кости?

Кейсон – ее старший брат, и когда он не в шахте, то обязательно где-нибудь развлекается.

Луэлла нетерпеливо трясет головой.

– Если бы только в кости… Сейчас они ставят на нас!

И тут до меня доходит. Примерно в это время года азартники принимают ставки на трибутов в Голодных играх. Типа, сколько им будет лет, из Шлака или из города, сколько тессер у каждого. Ставки делаются на протяжении всех Игр, хоть на смерть, хоть на окончательного победителя. Вроде как это незаконно, но миротворцам плевать. Мы переняли систему ставок у Капитолия. Хотя большинство азартников чураются в таком участвовать, некоторые из них недурно навариваются. В общем, азартники – люди больные и извращенные, доверять им в Голодных играх точно нельзя.

– Луэлла, ты уверена? – спрашиваю я.

– Практически да. Я сообразила не сразу, только когда увидела, как он возится с монетой. Кейсон говорил, что так умеют все азартники – вроде намекают людям, что можно сыграть, если вслух сказать нельзя.

– И про то, как тасовать колоду ему известно…

– Однажды кто-то упомянул в разговоре мистера Келлоу, и Кейсон сплюнул и сказал, что не имеет дел с теми, кто наживается на мертвых детях.

Какая ирония, что на Жатве выбрали Вайета! Вспоминаю, как Келлоу отчаянно пытались прорваться к нему на площади. Хотя им так и не дали попрощаться, особого сочувствия я к ним не испытываю.

– Думаешь, он принимал на нас ставки на пару с отцом?

– Уверена.

– Пожалуй. Это семейный бизнес. Я тоже не хочу Вайета, Луэлла. Только ты и я. Попробуй хоть немного поспать, ладно?

Уснуть мне не удается. Ближе к рассвету тени рассеиваются, и я вижу незнакомые горы. Это не только обидно, но и оскорбительно. Что происходит в моих родных горах? Варит ли Хэтти очередную порцию забвения? Лечит ли ма свое горе стиркой, пока Сид наполняет бачок под безоблачным небом? Хранят ли гуси сердце Ленор Дав? И пускай сейчас моей любимой очень больно, сколько пройдет времени, когда я стану для нее просто воспоминанием?

Плутарх просовывает голову в дверь и жизнерадостным голосом зовет нас завтракать, словно вчера ничего особого не случилось.

Мы одеваемся и идем в вагон-салон за сэндвичами с яйцами и беконом, а также за лимонадом. Мейсили просит кофе (напиток только для богатых в Двенадцатом), и Тибби приносит по чашке каждому. Мне напиток не нравится – слишком горько.

Поезд карабкается все выше и выше в гору, и вдруг мы въезжаем в темный тоннель. Плутарх говорит, что уже недолго, но по ощущениям проходит целая вечность. Когда мы наконец въезжаем на станцию, меня ослепляет солнце, льющееся сквозь стеклянные панели.

На платформе стоит еще один поезд. Я узнаю Ювению, сопровождающую трибутов из Дистрикта-1, над которой насмехалась Друзилла. Ювения спускается на перрон в высоких ботинках из змеиной кожи, за нею выходят четверо трибутов в наручниках, прикованные к одной цепи. Они на голову выше миротворцев. Когда дверь вагона закрывается, замыкающий шеренгу юноша внезапно оборачивается, бьет ногой по стеклу, и то разбивается вдребезги.

Тихий голос позади меня произносит:

– Панаш Баркер, трибут Дистрикта-1, профи, весит примерно три сотни фунтов. Судя по фамилии, он родня Палладию Баркеру, который получил корону четыре года назад. В данный момент у него шансы примерно пять к двум, что на арене обеспечит ему двухразовое питание от спонсоров. Смахивает на левшу, что может быть как плюсом, так и минусом, однако вдобавок он вспыльчив, и это может обойтись ему дорого. Судя по статистике Жатвы (уровень подготовки, вес, происхождение), он – главный фаворит, в то время как мы с вами – аутсайдеры.

Мы все изумленно смотрим на Вайета, не сводящего глаз с наших конкурентов.

– Хотите вы или нет, – шепчет он, – только без меня вам