Читать книгу - "Берегиня - Руслан Валерьевич Дружинин"

чём не мечтаю, разве что так, по мелочам, о маленьких радостях... а тут приезжаешь – у тебя свой детский сад. И что ты думаешь я почувствую после всего, через что меня провернуло?..

Белла запнулась и глянула на него изничтожающим заплаканным взглядом, и резко отвернулась опять.

– Да пошёл ты, Эдик! – только и шикнула она.

Кощей и Белла сидели в замершем Ирие, не глядя друг на друга. Из глубины сада на стол к ним прилетал Гавран, опустился, подобрал клювом из вазочки кусок печенья, мокнул его в чашку и начал клевать.

– И увядали они лишь от пресыщенности земной жизнью, когда всякое удовольствие было испробовано, всякое дело закончено и всякая тайна разгадана, кроме одной, последней тайны – тайны забвения вечного, – поглядела на ворона Белла и веско предупредила Кощея. – Запомни, Эдик, если ты разменяешь Ксюшу, как бросил на перевале Максима: прощения моего не жди.

*************

Над Ксюшей горел белый круг хирургического светильника. Рядом с её операционным столом тихо попискивали и шипели приборы. Ноздри тревожно щекотал запах лекарств и дезинфекции, голое тело мёрзло под тоненькой простынёй. Ксюша внимательно наблюдала за одетым в бирюзовый балахон Кощеем. Свои длинные волосы он спрятал под медицинской шапочкой, лицо скрыл под маской, и неторопливо подготавливал затянутыми в латексные перчатки руками хирургические инструменты.

Зима снаружи Башни подходила к концу, близилось долгое путешествие Ксюши на запад, по той самой дороге, по которой из города сбегал всякий, кто мечтал о лучшей жизни. Старик-город пережил новую Долгую Зиму – с трудом, но выстоял. Лучезарный Ярила освободил Мать-Сыру-Землю от мёртвых снегов Марены, Леля и Жива вдохнули силу в травы и первоцветы, подвальные люди воспрянули Сердцем и вышли к весне и Радости.

Ксюша про себя улыбнулась, когда измерила город и его жителей по вере Всебожцев. Не зря она слушала про Богов и заучивала рунскрипты, не зря усердно занималась с Кощеем. Наступало её настоящее время – время сказке стать явью.

– Улыбаешься? Хорошо. Я думал, ты будешь волноваться.

– Если долго чего-то ждёшь, уж лучше бы скорее случилось, – откликнулась Ксюша. – Но ты говорил, что это будет простой медицинский осмотр.

– Ты снова ничего толком не слушала. Я сказал: мы будем готовиться к внимательному осмотру. Его проведут в другом месте, в святилище Китежа, и с особым пристрастием. Не стоит недооценивать прагматизм людей запада. Может они и живут в избах и покланяются идолам, но отнюдь не глупы. Они поверят только в настоящую внучку богов.

Кощей взял Ксюшу за руку и показал на кислотные ожоги: кожа на них покраснела, неприятно шелушилась и морщилась.

– Такое нам не подойдёт, как и отметки от змеиного укуса на левой голени, и мелкие шрамы, и родинки – все придётся убрать. Мы воссоздадим тебе идеальное тело, Ксения: ещё чище и лучше, чем у новорождённой.

– Ништяк, – коротко кивнула Ксюша. Кощей лишнюю секунду подержал её за руку.

– Ничего не хочешь мне сказать перед тем, как начнём?

– Нет. Делай, что надо, – мотнула она головой.

Кощей отпустил её запястье и взял маску с усыпляющим газом, он хотел надеть её на лицо Ксюше, но она вдруг окликнула его.

– Кощей!

– Да?

– Если меня раскроют, то я… мне придётся рассказать им всё – рано или поздно, – посмотрела она на воспитателя глубокими и зелёными, как городские руины глазами. Кощей помедлил с маской в руках.

– Не пытайся молчать, рассказывай им всё, Ксюша, – без толики сомнения разрешил он.

Она невесело улыбнулась, впервые услышав от него не привычное «Ксения», и Кощей надел маску.

*************

Бронетранспортёр снова подбросило на ухабах, и Кощей резко придержал Ксюшу за руку, хотя она и без того не вывалилась бы из кресла с ремнями. Ярослав перед ней понимающе улыбнулся.

– Не ударились, барышня? Приходится по бездорожью, но ничего, скоро доедем.

Ксюша оглядела его бойцов в тесном салоне бронемашины – все в чёрных комбинезонах, с оружием в руках и в зеркальных шлемах. И её лицо наполовину скрыл капюшон тёплого дождевика.

Кощей поднял к себе на колени рюкзак, порылся внутри него и подал Ксюше бутылочку воды и розовую таблетку.

– Вот, выпей, настроит.

Ксюша потянула руку и в который раз зацепилась взглядом за толстый слой золотой краски с текстурой чешуек на своём теле.

– Не вздумай снова чесать! – предупредил Кощей. – Прими как временное неудобство.

– Кстати о времени… – сверился Ярослав с электронной манжетой на запястье, – до точки высадки две минуты. Последний контрольный пост уже миновали: всё тихо, периметр в безопасности. Если нарвётся кто-нибудь на чистую зону – мы перехватим.

– К воде не подходите, – напомнил Кощей, и Ярослав весомо кивнул.

Ксюша положила сладкую таблетку к себе на язык и обильно запила её из бутылки. Руки подрагивали, сердце бешено барабанило. Но буквально через минуту она собралась с мыслями и ощутила тепло во всём теле.

– Когда высадимся, пойдём в темноте. Свет зажигать не будем. Дорогу я тебе покажу. Хорошо помнишь, что за чем нужно сделать?

– Сто раз повторяли: сначала…

– Здесь не повторяй, – оборвал Кощей. Видимо, у него были секреты даже от родного брата и его сослуживцев. Ксюша встревожилась за Беллу, ведь та знала больше всех в Двоеверии. Лизка, падла, кажется, была не очень-то в курсах их раскладов, но зато палила Ксюшу в лицо. Хорошо бы эту босявку в расход… бандиты так бы и поступили. Но сама Ксюша почти ничего не знала, ни о Лизке, ни о Белле. Чем они занимались до встречи с ней и что будут делать теперь? Увидит ли она их ещё хоть когда-нибудь?..

Бронетранспортёр туго затормозил. Ярослав надел шлем, встал с кресла и открыл дверь в корме.

– Выгружаемся, – сказал он электронным голосом. Призраки высыпали из машины первыми, за ними вышли Кощей и Ксюша. Чёрная громада бронетранспортёра застыла без включенных фар посреди ночной поляны. Заканчивалась весна, редкие деревья и кусты вокруг набухли почками, ледяной воздух обжигал горло, но Ксюша под плотной золотой краской не мёрзла. Она ощупала руку под дождевиком и не решилась оторвать хоть кусочек от своей маскировки.

– Всё спокойно, – сверился Ярослав с манжетой. Его бойцы рассредоточились в темноте. По едва слышным шорохам в зарослях Ксюша угадывала, что они