Читать книгу - "Эльф из Скайрима - Герр Штайн"

наверное страшно, но есть весьма малое количество ран, что не может вылечить мастер Восстановления. Который в моём лице сейчас лишь заглушил боль, оставив излечение кожного покрова и некоторым мышц на будущее.

Главное глаза оказались целы, конечности на месте, смертельных ран в целом нет… Остальное исправимо.

…Ну и мои противники, разумеется, тоже выжили.

Откинуло нас порядочно, конечно, однако болящие мышцы и кости даже сквозь заклинание не были особой проблемой на фоне того факта, что своими атаками мы окончательно доконали барьер Нирна и Обливиона, и на месте взрыва и города образовался полноценный и постоянный портал в Обливион.

Недостаточно большой, чтобы впустить Мерунеса Дагона лично, однако… Даэдра оттуда попёрли будь здоров.

Разных видов, начиная от обычных дремор, заканчивая маркиназами, кланферами и ксивилаями, прямо на моих глазах принявшихся призывать ещё больше своих сородичей, в том числе и огненных атронахов.

— Это будет проблемно. — пробормотал я, в открытую недовольно поморщившись.

Слишком много магии ушло на лечение почти что открытого перелома левой руки, которой я неудачно приложился после того как заклинания спали.

Следом на меня вновь легла акавирская магия тигролюдей, а также благословление Аури-Эля.

Мир замедлился.

Я ускорился.

С тех времён, как я начал свой путь к возвышению, количество применений благословления и длительность подросла, так что ценой будущего отката я мог продолжать их накладывать.

Неразбитые склянки с зельем маны были вылиты в рот до предела, обеспечивая мне время на бой.

— Тьфу ты… — сплюнул я от не самого приятного вкуса, но увы, не было времени на рефлексию… И на побег.

Ибо я банально не уверен, что Пелинал в одиночку отобьётся от того сраного полупринца и целой армии более мелких ребят — особенно при таком фоне окружающей местности, пыхающей даэдрической энергией.

Тем более ему должно достаться не меньше чем мне — а при всех своих достоинствах и откровенном читерстве, Вайтстрейк всё же был из моей лиги, сиречь максимум на треть был могущественнее.

Так или иначе, я собирался не допустить событий Обливиона на несколько тысячелетий раньше, когда никто к этому не готов даже в большей степени, чем на закате Империи Септимов. Ну и я тут слегка виноват в образовавшихся событиях, так что пора за собой подчищать.

Обоженные почти до мяса пальцы сжали Фламментейн, а сапоги с многочисленными подпалинами изменили своё положение, чтобы уже через мгновенье бросить моё тело прямиком к ближайшим группам рептилоидных даэдра.

Первый из них не успел понять, что к нему метнулось — и закономерно остался с вспоротым горлом.

Продолжив своё движение, следующему я буквально отрубил голову, после чего развернулся на правой ступне, и пронзил сердце ещё одного. Вытянув клинок, я избежал рывком в сторону огненного шара очередного противника, на этот раз бывшим ксивилаем — серокожим или синекожим даэдра, что были крайне способны в магии и могли буквально поглощать заклинания.

Правда лезвие моего меча, покрытое тонкой пленкой синего пламени он поглотить не смог, удивлённо распахнув свои глазища при виде того, как фламберг рассек его багровый огненный шар и впился прямиком поперёк лица. Располовинив мозг и лицо существа, я успел вытянуть оружие до того, как сзади в меня прилетело огромное огненное копье, впившиеся в убитого мною.

— Сд..х..и, сме. ный… — что-то медленно и неслышно пробормотала женщина-ксивилаи, что предпочла не наряжаться в даэдрический доспех, и сверкать голыми сиськами — смущение это не про даэдра.

Без промедлений добравшись до неё, я вспорол ей горло и продолжающимся горизонтальным движением клинка снёс попавшиеся под клинок огненные стрелы, запущенные ещё парочкой необычных даэдра.

Добраться до которых мне помешала сразу дюжина дремор, возглавляемая валкиназом, членом элитной стражи Принца Разрушения, «Валкин». Ребята опасные, и неохотно выбираются за пределы Плана Обливиона Мерунеса Дагона, но видимо сейчас прорыв был достаточно велик и достаточен для расширения и пропуска самого хозяина Мёртвых Земель… Чего я и хочу избежать.

— Кхра! — издал предсмертный хрип очередной даэдра, слишком уверенно шедший ко мне.

Дурак.

Недооценил жалкого смертного, убившего уже с пару десятков твоих сородичей. Если всячески пользоваться презрением дремор к шлемам, с моей полной скоростью их можно убивать пока я банально не устану это делать. Но даже так, сам валкиназ ещё не вступил в бой, безучастно наблюдая как его подчинённые гибнут весьма болезненным способом — Аури-Эль терпеть не мог даэдра и его мнение на их счёт передалось моему клинку и моему пламени, делая их особо опасными как раз для тварей из местного Ада.

— Назовись, эльф! Я выцарапаю твоё имя на твоём трофейном черепе! — указав на меня изогнутым даэдрическим клинком, довольным тоном проговорил сам маркиназ, когда я выпотрошил последнего дремору на моём к нему пути.

Звеньк.

Мечи резко вошли в столкновение, принявшись лезвиями проходиться по лезвиям, создавая периодический звон.

Всё больше ярости было в этих столкновениях, всё больше скорости и попытки подловить своего оппонента.

И если в силе валкиназ мне почти не уступал, то вот в моей излюбленной скорости — безмерно уступал, держась исключительно на великолепной мастерстве, не позволяя сходу продавить его оборону, или точнее, продавить слишком малой ценой.

В конце-концов, я не собираюсь получать ещё одну рану к имеющимся ради победы над этим противником.

Так как на нём не было какой-либо особой защиты, я использовал один из несколько грязных приёмов, как бы назвали их всякие рыцари-чистоплюи.

А потому перед глазами валкиназа резко возник светлячок, предназначенный для освещения больших помещений, а оттого крайне ярко горевший.

Я глаза успел прикрыть.

А вот он — нет.

И пусть дремора практически сразу восстановит себе былое зрение, даже небольшого помутнения его взора хватило для вскрытия обороны и вонзания клинка ему прямиком в шею.

— Феатор Каслана. Запомни это имя, когда будешь перерождаться. — оскалился я, и вытянув резким движением клинок, преступил к дальнейшему геноциду вторженцев.

Не используя ничего сверхвыдающегося, мой Фламментейн рубил, пронзал и рассекал даэдрическую плоть, танцуя в кровавом танце боли и криков.

Эти твари пришли сюда за разрушением, за изменениями.

Я же сюда пришёл за геноцидом проклятых тварей, которым не место в Нирне. И не важно, родились они в нём, или же в царствах Обливиона. Это всего лишь агрессивные животные, звери, что по недоразумению богов имеющие какое-то извращенное подобие разума.

— Кха-а-а… — блеванул кровью очередной гуманоидный дремора, не сумев задеть меня аж двумя изогнутыми даэдрическими саблями.

Взмах клинка лишил его тупой бестолковки, оборвав мучения, возникшие после рваного