Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

я бы даже сказал, что это невозможно. Это совсем другой вектор развития искусства нанесения фуин-печатей, более чем уверен, что эта печать прибыла к нам из другого мира.

— Хм, если бы мне кто-то сказал такое, я бы не поверил, но тебе я верю. Но ты ведь сможешь её сломать?

— Ломать — не строить, Ашина…

* * *

Смотря на армию, что стояла перед моими глазами, я испытывал мрачное удовлетворение от того, что скоро это всё наконец-то закончится. Наконец-то эта бессмысленная война, начавшаяся из ничего, закончится ничем. Опять останутся лишь горы трупов и сироты, которые будут оплакивать своих родителей и родственников. Вздох разочарования не раздался из моих уст лишь по той причине, что это было неуместно и грубо. Не поймут этого стоящие рядом люди.

После того как я вернулся в клан, ко мне от Ашины было множество вопросов. То, что был убит один из старейшин клана Учих и был разрушен главный храм клана красноглазых, ему доложили. Новый глава разведки не зря ел свой хлеб. Мне пришлось рассказывать правду насчёт старейшины лишь по той причине, что лично сам я не мог расшифровать все тайны свитка, в котором заключён клинок. А единственный мастер, которому я мог доверять и который меня не обманет, был Глава. Так я показал и отдал один из величайших артефактов этого мира в руки Ашине. Переживал ли я? Ни капли. Мне были нужны гарантии того, что я не превращусь в куклу или в овощ, когда интегрирую в Сусаноо клинок. Лишь об одном жалел: что Ашина узнал о том, что клинок вообще существует. Всё хранит тайны хорошо, но, когда это стоит жизни, тайны не скроешь.

Насчёт храма же рассказал, что просто случайно туда упал, когда удирал, а моё лицо никто не видел. Конечно, по чакре опознать меня было можно, ведь каждый выделяет уникальную, как бы ауру чакры, и некоторые сенсоры запросто поймут, кто я. Но меня это особо не волновало. Меня никто не видел, а это главное.

Использование Мангекьё не прошло бесследно, и обследование от старика показало, что я ослеп ещё на несколько процентов. Разницы не заметил, но это было будто бы просто вода в глазах, неудобно, но терпимо. Непонятно, где было сто процентов, а где будет ноль, но, по словам дедушки, если так продолжится и я буду использовать свои глаза всё чаще, то через примерно полгода активного пользования каждый день без восстановления и осмотра старика ослепну. Полностью. Старик понимал, что отговорить использовать глаза не получится, но посоветовал не полагаться на них постоянно. Я и так собирался так делать, но это чувство защищённости и силы, когда используешь силы глаз… Слишком манящее.

Мне же было интересно, как не ослеп в своё время Итачи, когда использовал свои глаза. Он также использовал их редко, но метко, как и я? Он ведь годами жил с ними. Или же это лишь моя проблема из-за искусственного пробуждения глаз, что они слепнут быстрее обычного? Вопросы, ответы на которые я никогда не получу. Старик сказал, что у него случился прорыв и совсем скоро он решит проблему, но я понимал, что он меня утешает. Или, скорее, себя. Но меня это скорее радовало, всё же было приятно, когда были близкие люди, которые стараются сделать лучшее, что есть в их силах, ради тебя. А слепота меня не так сильно страшила, как неисполнение всего задуманного.

Теперь же, спустя две недели моего пребывания в клане, мы, а это все боеспособные члены клана, стояли перед всеми воинами клана Хьюг и Кагуя. Наши две-три тысячи на фоне десятков Хьюг и пятков тысяч Кагуя смотрелись смешно. Но сенсоры, которые стояли по сторону фронта, пучили глаза и пытались не ослепнуть от количества чакры на нашей стороне.

Да-а. Оглядев людей рядом, покачал головой. Что Ашина, что старик были монстрами. А то, что таких монстров собралось здесь сотня, было ещё страшнее. Старейшин и тех, кто прошёл рубеж в сотню лет, можно было увидеть невооружённым глазом, и было сразу видно, кто пожнёт в этой битве больше всего врагов. Их ждёт очень кровавая битва, но мы с Ашиной этого не увидим.

— Береги себя. — На моё плечо опустилась рука дедушки, и тот обнял меня. — Я знаю, что ты силён, но, если ты поймёшь, что не выдерживаешь, прошу, отступи, Оками.

Посмотрев на беспокойные глаза старика, я спокойно улыбнулся.

— Хорошо, старик.

Он кивнул и, больше ничего не сказав, ушёл в полевой лагерь. Он был позади всех войск, но это не значило, что это было безопасное место. Скорее, одно из самых опасных, всё же выбивать раненых было одной из самых типичных тактик шиноби. Это у самураев была честь и понятие честного боя. У убийц, коими мы были, не было такого идиотизма, а лишь мысль о том, что победа — всё, а поражение — ничто.

Ашина, посмотрев вслед за дедушкой, повернулся ко мне и, держа руки в длинных рукавах, скрывая их, сказал:

— Ты готов, молодой Оками?

— Да, Глава.

Он посмотрел в мои глаза, ища что-то, понятное только для себя, и кивнул.

— Хорошо. — Он посмотрел на ту сторону, где находился враг, и сказал: — Ты уже встречался с ним и понимаешь, что бой предстоит тяжёлый, но знай: у каждого врага есть слабости. Даже у такого, как Кимари. Это будет твой урок, финальный, который у тебя будет. А вы… — Он повернулся к разведчику, что стоял на коленях, пока мы всё это время разговаривали, и сказал: — Знаете, что делать.

Да-а. Слабости…

Разведчик исчез из поля зрения, а я всё ещё думал, смотря на всю эту ораву людей, что ждала команды для атаки. Ещё бы понять, есть ли у шиноби, что обращает в прах всё, что движется, слабость. И что, старики постоянно преподают мне уроки? Фетиш у них такой, что ли?

* * *

Всё началось внезапно, когда я предавался ничегонеделанию. Прибыл посланник в пустой белой маске и передал мне одно лишь послание от Главы клана: готовиться к сражению, в котором будут участвовать все. Я понятия не имел, как можно было договориться с врагом, чтобы встретиться толпой на толпу, просто так. Но меня не это волновало, а моё участие во всём этом хаосе. До этой знаменательной битвы, которая точно попадёт в учебники