Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

особо не общалась. Но Илэйн молчала, и Найнив поняла, что лишь надеется оттянуть возможным спором свое признание. – Она заявила, что больше ничего не знает, и слегка рассердилась, поскольку я немного потрясла ее за плечи. Ты с ней очень много соглашалась! А она пальцем у меня перед носом грозила! – Однако Илэйн продолжала просто смотреть на нее – почти немигающие, холодной голубизны глаза. Найнив с огромным трудом удержалась и не отвела взора. – Она… каким-то образом ухитрилась бросить меня через плечо. Я встала и врезала ей, а она двинула мне кулаком и сбила наземь. Вот так у меня и получилось с глазом. – Ладно, теперь-то можно и остальное дорассказать. Все равно Илэйн вскоре обо всем услышит, лучше уж самой ей поведать, хоть Найнив готова была язык себе вырвать. – Конечно, я не собиралась ей такого спускать! Вот мы и сцепились. – Ну, потасовкой это не назовешь, если Найнив только и могла, что не сбежать. Самая горькая правда заключалась в другом. Керандин лишь окоротила ее и подлейшей подножкой бросила на землю – совсем нечестно, так как для нее это все равно что с ребенком справиться. У Найнив же шансов против Курандин было ровно как у того ребенка. Если б никто не смотрел, она бы направила Силу – для этого Найнив уж точно рассвирепела. Если б никто не смотрел хоть один миг! Лучше б Керандин до крови ее кулаками оттузила. – А потом Лателле дала ей хворостину. Ты же знаешь, как эта женщина ко мне относится! – Совершенно не обязательно говорить, что Керандин засунула голову Найнив под фургонную оглоблю, да так и держала все это время. С Найнив подобным образом последний раз обращались, когда ей еще шестнадцать было. Тогда она полный кувшин воды на Нейсу Айеллин вылила. – Так или иначе, Петра нас разнял. – И кстати, очень вовремя. Рослый здоровяк просто поднял эту парочку за шкирку, точно котят. – Керандин извинилась, и все. – Да, верно, Петра заставил шончанку извиниться, но и Найнив вынудил прощения попросить, отказываясь разжать мягкую, но стальную хватку на ее загривке, пока та не поступила, как он требовал. Найнив со всей мочи врезала ему точнехонько в живот – он и бровью не повел, а она себе руку отбила. – В общем, больше ничего особенного. Думаю, Лателле распустит байку о случившемся. Все распишет по-своему! Вот ее не мешало бы как следует встряхнуть. Уж ее бы я так вздула!

Рассказав правду, Найнив почувствовала себя лучше, но на лице Илэйн отразилось сомнение, и недоверие подруги заставило Найнив сменить тему.

— А что это ты прячешь? – Найнив протянула руку и откинула одеяло. Ее взору предстал серебристый ай'дам, который они взяли у Керандин. – Света ради, зачем тебе понадобилось этим любоваться? А если и захотелось, прятать-то зачем? Мерзкая штука, не пойму, как ты вообще можешь к ней притрагиваться! Но если хочется, дело твое.

— Не будь так строга, – промолвила Илэйн. И расплылась в улыбке, явно довольная и взволнованная. – По-моему, я могу сделать такой же.

— Сделать такой же! – Найнив понизила голос, надеясь, что никто не прибежит проверять, кого тут убивают, но суровости в нем не убавилось. – О Свет, зачем? Вырой лучше выгребную яму. Сделай навозную кучу! По крайней мере, они хоть на что-то путное годятся.

— Я же не собиралась и правда ай'дам делать. – Илэйн выпрямилась, вздернув подбородок в своей чопорной манере. По-видимому, она обиделась и сохраняла теперь ледяное спокойствие. – Но это тер'ангриал, и я раскусила, как он действует. Вижу, тебе не помешает хотя бы одну лекцию прочесть. Ай'дам связывает двух женщин; вот почему сул'дам тоже должна иметь способности направлять. – Девушка слегка нахмурилась: – Хотя это странная связь. Совсем иная. Обычно вся мощь делится на двоих или больше и одна из них ведет остальных, а в этом случае одна получает полный контроль над другой. Думаю, потому-то дамани и не может сделать ничего такого, что не угодно сул'дам. И мне непонятно, нужна ли вообще эта привязь. Браслет и ошейник способны действовать и без нее точно так же.

— Действовать так же,– сухо произнесла Найнив.– Ты очень многое изучила для той, которая не намерена создавать ничего подобного. – Илэйн даже смутиться не соизволила – ни стыда у девчонки, ни совести! – Ну и к чему бы ты эту вещь приспособила? Не стану утверждать, что неверно пойму тебя, коли ты нацепишь эту штуковину на шею Элайде. Упрекать явно не буду, но все равно эта штуковина мерз…

— Неужели не понятно? – перебила Илэйн, высокомерие ее снесло накатившим лихорадочным возбуждением. Девушка подалась вперед, положила руку на колено Найнив. Глаза ее сияли, она так и излучала восхищение собой. – Найнив, это же тер'ангриал! И я, по– моему, могу его сделать. – Она проговорила каждое слово медленно и отчетливо, потом засмеялась и взахлеб продолжила: – Если я могу сделать такой, то и другие могут! Может быть, я даже способна создать ангриал или са'ангриал. За тысячи лет в Башне ни у кого не было такого дара! – Выпрямившись, она задрожала и приложила пальцы к губам. – Я никогда не задумывалась о том, чтоб самой сделать что-нибудь. Что-нибудь полезное. Какую-то нужную вещь. Помнится, я видела как-то мастера, он изготавливал для дворца несколько стульев. Они не были ни золочеными, ни с затейливой резьбой – стулья предназначались для слуг. Но я видела гордость в его глазах! Гордость за то, что он сделал, – за хорошо изготовленную вещь. Наверное, мне бы понравилось такое чувство. О, если б нам только была известна хоть доля того, что знают Отрекшиеся! В их головах – знания Эпохи Легенд, а они поставили их на службу Тени. Только представь, что бы мы могли сделать! Что бы мы сумели создать! – Илэйн глубоко вздохнула, уронила руки на колени, но ее восторгу не было конца. – Что ж, если так, то я разгадаю, как был возведен Белый Мост. На что угодно спорим! Здания будто из дутого стекла, а сами прочнее стали. И квейндияр, и…

— Попридержи коней, – посоветовала Найнив. – Белый Мост отсюда по меньшей мере милях в пятистах-шестистах, а коли ты удумала на печати направлять, то лучше еще разок умом пораскинуть. Кто знает, что случится? Пусть печать лежит в мешочке, в печке, пока мы не отыщем местечко поукромнее.

Очень