Читать книгу - "Империя тишины - Кристофер Руоккио"

– Они обезумели, – сказала Лигейя Вас, освобождаясь от защищающих объятий сына. – Просто с ума сошли.

Над головами у нас гудело защитное поле Ройса. Несколько флайеров – военных транспортов, сопровождавших глянцевую иглу катера, показались вдали, падая с пестрящего облаками неба, словно кленовые крылатки в конце весны.

– Этих тварей нужно уничтожить.

– Они слышали, что вы говорили графу, – Валка вздернула подбородок и словно бы стала на целую голову выше, – именно в этот момент их гудение изменилось. Возможно, они понимают наш язык намного лучше, чем мы привыкли думать, сэр.

Кое-кто из окружающей свиты поморщился от этого излишне фамильярного обращения, но она не обратила на них никакого внимания.

Гиллиам грузно шагнул вперед:

– Обращайся к графу, как требует этикет, или совсем замолчи.

Он с умоляющим видом обернулся к лорду Матаро:

– Я же говорил вам, что во всем виновата ведьма. Кто лучше ее знает этих тварей? Кто еще может желать вашей смерти? Я вас предупреждал с самого начала, ваша светлость! Она тавросианский агент!

У меня заходили желваки на скулах.

– Капеллан, вы не сможете доказать, что в этом виновата доктор, – устало произнес граф.

Лицо его окаменело, когда первые флайеры опустились на воду неподалеку от берега и устремились к суше. Поднятые ими облака пара образовали сверкающую под лучами янтарного солнца радугу.

– Оставьте свои обвинения хотя бы до той поры, когда мы вернемся в замок Боросево, – закончил он, посмотрев на дворец, что возвышался в отдалении, словно волшебная сказка, над приземистыми домами города, пропахшими водорослями.

– Какое еще может быть объяснение? – Гиллиам заковылял к нему, вытирая блестящий от пота лоб извлеченным из рукава платком, а затем прижал его к груди. – Она внепланетница, милорд. Тавросианская ведьма.

Я скривился от этого слова, которым Капелла клеймит каждого, кто без божественного соизволения заигрывает с ненавистными думающими машинами. С какой легкостью оно слетало с губ Гиллиама!

– Это мог быть просто бунт, – выпалил я, с дежурным поклоном вмешиваясь в разговор. – Как сказала доктор, они знают, кто сидит у них на шее.

Я оглянулся на графа и великого приора и снова поклонился:

– Если можно так выразиться.

Гиллиам скривил рот, его разные глаза перебегали с моего лица на графа и обратно. Кем бы он ни был, но только не дураком.

– Видите? – Капеллан направил свой толстый палец мне в грудь. – Она подчиняет себе низкорожденных. За всем этим стоит ведьма, запомните мои слова!

Раздувая ноздри, Валка шагнула вперед, ее гибкое тело выгнулось, словно для удара.

– Скажи слово «ведьма» еще раз, священник, и ты пожалеешь об этом.

Клянусь, что Гиллиам оробел под взглядом ее золотистых глаз. Мне нравится вспоминать, как он тогда попятился. Я сдержал улыбку и, пользуясь тем, что после угроз Валки обо мне забыли, подошел ближе. Как он посмел?

– Она угрожает мне, сир! – Интус постарался распрямить сгорбленную спину и не стал отвечать Валке, а обратился к своему сюзерену: – Эта внепланетная… женщина, – он не решился произнести «ведьма», – кто еще знает, как общаться с умандхами? Я следил за ней! Я видел, как она что-то сделала со своим устройством как раз перед самым нападением! А теперь она еще и угрожает мне, сир! Эта внепланетная шлюха со своими запрещенными…

Гиллиам растянулся на земле, так и не закончив фразу. Я не собирался бить его, это случилось само собой. Я стоял над запутавшимся в собственных одеждах священником посреди бездонной тишины, потрясая ушибленным кулаком. Во мне не было ни ярости, ни ненависти, ни даже презрения. Только чувство… очищения. Чувство правоты. Справедливости.

Я потер сбитые костяшки пальцев, на мгновение забыв о ране в боку, глубоко вдохнул и выдохнул через нос:

– Для первого раза вам хватит.

Из сломанного кривого носа капала кровь. Придя в себя, Гиллиам прижал к нему платок, а свободной рукой показал на меня.

– Варвар! – взвизгнул он и с неожиданной быстротой поднялся на ноги. – Ты ударил меня!

– И могу повторить!

Я шагнул к нему, по-прежнему ощущая удивительное спокойствие. Только что я ударил священника Земной Капеллы. Честно говоря, мне положено было трястись от страха перед ножом катара, но я лишь втянул воздух сквозь зубы, сверля капеллана взглядом:

– Извинитесь перед леди!

– Мессир Гибсон! – Валка рванулась к нам, но стражник остановил ее, словно опасаясь, что мое еретическое буйство окажется заразным. – Какого дьявола вы натворили?

Священник оскалил желтеющие зубы:

– Ты заплатишь за это, ничтожество! Стража! Стража, вы видели, что сделал этот варвар? Схватите его!

Охранники переглянулись, а затем их скрытые под забралами лица повернулись к лорду. Балиан Матаро, так недавно избежавший встречи со смертью, лишь устало смотрел на меня. Боги, он выглядел в этот момент на истинный свой возраст, черные глаза сделались тусклыми и холодными.

А Гиллиам все вопил:

– Чего вы ждете? Хватайте его! Стреляйте из станнера!

Станнеры тут же появились, сверкнув голубыми жерлами, и два гоплита подошли, намереваясь взять меня под локти. Валка побледнела.

– Подождите! – крикнул я, поднимая руки. – Подождите! Этот человек нанес мне оскорбление, ваша светлость. Вы сами все слышали.

«Оскорбление» было ключевым словом, на которое мгновенно реагирует любой нобиль Империи. Я умышленно употребил именно его, надеясь привлечь на свою сторону графа, как мне прекрасно было известно, любившего поединки. На руках у меня было не так уж много козырей, но я сам выкопал себе яму. Приходилось как-то из нее выбираться.

– Я требую удовлетворения.

Это и был выход, тонкий, словно нить из моноволокна, и опасный, словно цепь на шее.

– Дуэль? – Граф приподнял бровь, но глаза его заблестели. – Но доктор, несомненно, имеет на это больше прав, чем вы.

Я долго смотрел на Валку, пытаясь разгадать чувства, запечатленные на ее лице. Гнев? Страх? Она покачала головой. Я почти услышал, как она снова пробормотала слово «варвары».

– Он сказал, что она меня подчинила, он считает меня глупцом.

Это был щит из бумаги. И возможно, я действительно показал себя глупцом, поддавшись на его подстрекательство. Теперь у меня не было выбора, не было другого пути, кроме как идти вперед. «Привет, отец». Или так, или смерть.

Прежде чем кто-либо успел помешать мне, я добавил:

– А еще раньше, милорд, этот человек дважды напал на меня…

Кое-кто удивился, но я продолжал наступать. Погибали люди, погибали ксенобиты, а этот зануда каждый раз оказывался ни при чем.