Читать книгу - "Годы риса и соли - Ким Стэнли Робинсон"

На озере Болд и Киу впервые увидели вблизи великолепное убранство драконьих лодок, украшенных цветами, перьями, разноцветными флажками и вертушками. На каждой лодке музыканты играли как заведённые, заглушая барабанами и рожками всех остальных, а пикинеры стояли на носу и тянули свои дреколья к соседним лодкам, пытаясь сбить пассажиров в воду.

Среди этой радостной суматохи внимание отдыхающих привлекли крики совсем иного толка. Все повернули головы на шум и заметили пожар. Игры мгновенно были забыты, и лодки устремились прямиком к берегу, в пять рядов набившись к причалам. Люди в спешке бежали прямо по лодкам: кто-то на пожар, кто-то – к себе домой. Болд и Киу, выбежав к ресторану, впервые увидали пожарную бригаду. Они были в каждом районе города, и даже оборудование было у каждой бригады своё. Пожарные следили за сигнальными флажками со сторожевых башен по всему городу, поливали водой крыши домов там, где возникала угроза пожара, и засыпали разлетающиеся угольки. Весь Ханчжоу был построен из древесины и бамбука, почти все кварталы города в то или иное время горели, и пожарные дело своё знали. Болд и Киу бросились за Сэнем к горящему кварталу: пожар разгорелся к северу от ресторана и с подветренной стороны, так что им тоже угрожала опасность.

Там тысячи мужчин и женщин выстроились в цепочки и передавали друг другу вёдра, черпая воду из ближайших каналов. Вёдра поднимали наверх, в задымлённые здания, и выливали на пламя. Также вокруг сновало немало людей, вооружённых дубинками, пиками и даже арбалетами. Они вытаскивали из граничащих с пожарищем переулков людей и набрасывались на них с расспросами. Вдруг одного из них избили в кровь, прямо там, возле пожара. Мародёр, сказал кто-то. Вскоре прибудут солдаты, и мародёров будут ловить и убивать на месте, подвергнув прилюдным пыткам, если времени хватит.

Болд теперь и сам видел, что, несмотря на риск, в горящих зданиях мелькают фигуры без вёдер. Борьба с мародёрами шла не менее напряжённо, чем борьба с огнём! Киу тоже всё видел, передавая по цепочке деревянные и бамбуковые вёдра с водой, открыто наблюдая за происходящим.

Проходили дни, каждый хлопотнее предыдущего. Киу по-прежнему ходил точно немой, с низко опущенной головой, как какое-нибудь вьючное животное или живая кухонная метла, неспособная выучить ни слова по-китайски (так, во всяком случае, считали все в ресторане), как какой-то недочеловек. Впрочем, так китайцы относились ко всем чёрным рабам в городе.

Болд проводил всё больше времени в услужении у И-Ли. Ей понравилось брать его с собой во время выходов в город, и он еле поспевал за ней, с тачкой лавируя в толпе. Она всегда куда-то торопилась в вечном поиске новых блюд. Казалось, ей не терпится попробовать всю еду на свете. Болд понимал, что ресторан своим успехом обязан именно её рвению. Её супруг Сэнь был скорее помехой, чем подмогой: он не умел пользоваться счётами и многое забывал (в первую очередь – свои долги), а к тому же нередко лупил своих рабов и наёмных работниц.

Поэтому Болд с радостью сопровождал И-Ли. Они ходили к матушке Сун за Банковские Ворота отведывали её белого соевого супа. Они наблюдали, как Вэй-Большой-Нож на Кошачьем мосту готовит отварную свинину, а Чоу в Пятом напротив Пятиколонного павильона печёт медовые оладьи. Вернувшись на ресторанную кухню, И-Ли пыталась воспроизвести эти блюда в точности, сердито качая головой. Иногда она удалялась в свою комнату, чтобы подумать, несколько раз вызывала Болда к себе и отправляла его на поиски какой-нибудь диковинной специи или ингредиента, который, по её мнению, был необходим в приготовлении.

Прикроватная тумбочка в её комнате была завалена флаконами с косметикой, украшениями, ароматическими мешочками, зеркалами и маленькими шкатулками из лакированного дерева, нефрита, золота и серебра. Видимо, всё это дарил ей Сэнь. Болд разглядывал их, пока она сидела и думала.