Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

с начальством переходил по той же причине. А еще по старой памяти. С АЛёшенькой Мирослава была знакома еще с детства. Как с Галой, Славиком и Валиком Седым.

– Я тут с дозором, – сказала она. – А ты?

– С дозором? – Слово было АЛёшеньке неведомо, но смысл он, кажется, уловил правильно. – А я с проверкой. Охраняю территорию.

– От кого?

– От Хозяйки свечей. – АЛёшенька улыбнулся белозубой улыбкой. У него всегда были очень крепкие зубы. Его столько раз били, а зубам все нипочем…

– От… кого? – Мирослава осторожно потрогала свои стянутые в пучок волосы, не вздыбились ли.

– Хозяйки свечей. – АЛёшенька продолжал улыбаться, вот только улыбка его сделалась зловещей. – Она снова здесь. Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать!

– Ты ее видел?

Мирослава чуть не сказала «тоже видел», но вовремя прикусила язык. На самом деле, лично она не видела никого!

– Нет. – АЛёшенька покачал головой. Напряжение от внезапной встречи с Мирославой уже прошло, и теперь он медленно двигался вперед по дорожке. Мирослава трусила следом. На один АЛёшенькин шаг как раз приходилось два ее. – И это же хорошо.

– Почему? – спросила она.

– Потому что ее не надо видеть, от нее надо прятаться. Ты забыла, что ли?

Она забыла. Оказывается, она так много забыла, что теперь больно вспоминать.

– От нее надо прятаться? – переспросила она.

– Прятки нужны для того, чтобы прятаться, Мирославовна. – АЛёшенька сказал этот таким тоном, что не понять, говорит он серьезно или придуривается.

– Тогда почему ты не прячешься? – Она снова провела рукой по волосам, проверяя, все ли с ними нормально.

– Потому что сейчас не моя очередь. И вообще… – АЛёшенька остановился, всем корпусом развернулся к Мирославе.

– Что? – спросила она сипло.

– Я уже играл в эти прятки.

– Ты играл?

Он улыбнулся, в его светлых, почти прозрачных глазах закручивались воронки.

– Кто не спрятался, тот мертв, – сказал он веселым, но каким-то не своим голосом.

– АЛёшенька, ты жив. – Мирослава хотела тронуть его за плечо, но отдернула руку. Это не ее игра! Она не играет в эти дурацкие пятнашки!

– АЛёшенька жив. – Воронки закручивались все сильнее. – Она нашла меня. Сказала, что я следующий.

– Следующий – кто? – Мирослава уже не хрипела, а шептала сдавленным, едва слышным голосом.

– Светоч. Она сказала, что я следующий светоч. – АЛёшенька перестал улыбаться. – Что это за слово такое смешное, Мирославовна? Что оно означает?

Мирослава задумалась. Это слово за сегодняшний день она слышала уже дважды. Сначала от Василия, а теперь вот от АЛёшеньки.

– В общепризнанном смысле светоч – это факел, светильник. – Она говорила и не узнавала свой голос. – А в иносказательном – божественное существо, источник мудрости.

– Мудрости, – АЛёшенька коротко хохотнул. Все-таки, несмотря ни на что, у него было чувство юмора. Весьма специфическое, но было.

– Ты мне лучше скажи, откуда ты знаешь, что Хозяйка свечей снова играет в прятки, если ты ее не видел? Ты же не видел?

– Я видел его.

– Кого? – Как же с ним бывало иногда тяжело!

– Светоч. – Воронки в АЛёшенькиных глазах свернулись и превратились в две черные колючие точки. – Сегодня ночью я видел новый светоч. Он горел очень ярко. Тебе понравилось, Мирославовна?

– Мне? – Она сглотнула колючий ком, потрогала уже не волосы, а шею, которую сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Почему мне?

– Потому что ты тоже его видела. Я видел, что ты видела. Все, кого она позвала играть в прятки, могут видеть…

– Где? – Мирослава уже знала – где, но все равно должна была спросить. Должна была проговорить этот свой ночной кошмар. И пусть выслушает ее не модный психолог, а деревенский дурачок, плевать! Главное – проговорить, сказать в слух о том, что ее пугает до дрожи в коленках.

– В башне. Светоч горел в башне. Он горел, а ты смотрела. У тебя красивая пижама. – АЛёшенька вдруг засмущался, отвернулся. – Я тоже смотрел.

– Почему?

– Потому что страшно и красиво. Потому что я тоже мог стать этим… светочем. Мы все можем.

– Кто – все?

– Все, кого она выбрала.

Мирослава набрала полные легкие воздуха, резко выдохнула, сложившись пополам. И плевать, что подумает про нее АЛёшенька. АЛёшенька и сам малость того… Одним ненормальным больше, одним меньше! Пока ясно только одно – свет на смотровой площадке башни ей не привиделся. Или привиделся, но не ей одной, а еще и АЛёшеньке. Умные книги и модный психолог не исключали возможность коллективных галлюцинаций, но сама Мирослава сомневалась.

– Мы особенные. Ты знаешь, Мирославовна? Ей нужны только особенные.

– Кому?

– Хозяйке свечей.

– Почему особенные?

– Наверное, потому, что они ярко горят? – АЛёшенька в задумчивости потер подбородок. Подбородок был волевой, а взгляд совершенно детский. АЛёшенька навечно застрял в детстве. Вот Мирославе удалось вырваться, а он застрял…

– А что еще ты видел? – спросила она. – Что-нибудь подозрительное?

АЛёшенька покачал головой.

– Я охраняю, – сказал строго. – Я не буду спать и буду охранять.

– От кого? От Хозяйки свечей? – Что это вообще за хозяйка такая?!

– От нее не спасешься. – АЛёшенька грустно улыбнулся. – Я буду охранять от остальных.

– От каких остальных?

АЛёшенька ничего не ответил, Мирославе показалось, что даже не расслышал ее вопроса. Мыслями он уже был где-то далеко. Ну, и ей тоже пора!

Перед тем, как уйти к себе, она прошлась по комнатам воспитанников. Все были на своих местах, возбужденные и заинтригованные. В детстве чужая смерть кажется чем-то не столько страшным, сколько интригующим. Как фильм ужасов.

За Василием лично приглядывала Лисапета. Она забрала мальчика к себе в комнату и теперь несла неусыпную вахту. Мирослава была ей за это безмерно благодарна. Потому что, если бы не Лисапета, вахту пришлось бы нести ей самой, а она сейчас не готова ни за кем приглядывать. Она и за собой-то присмотреть не может.

Прежде чем переступить порог своей квартиры, Мирослава включила свет. Запустила протокол тотальной подсветки. Плевать на счет за электричество! Нервы дороже!

– Есть кто живой? – спросила она сиплым шепотом и не сдержала истеричный смешок. Если так и