Читать книгу - "Гермиона, первая леди Грейнджер - Латэна"

А почему вы сидите в темноте? И где…

В задних комнатах. Идём. Не споткнись. Здесь ступенька.

В комнате, которая в домике играла роль кухни, было светло от лам и свечей, которые притащила с собой Милисент. Никто из магглов не знал, что когда-то понадобится открытый огонь, поэтому камин или печь в доме не были предусмотрены.

Проморгавшись, Гермиона первым делом направилась к колыбели, где безмятежно спала новорожденная девочка. Девочка напоминала ангелочка, которых рисуют на маггловских открытках. Пухленькая, белокожая малышка с темным младенческим пушком на голове. По скромному мнению Гермионы — настоящая красавица.

Я помазала ей носик «Медовым сном», — сказала Милисент. — Теперь тут хоть в квиддич играй — не проснётся.

А это не опасно?

Нет. Я спросила у матери. Она так иногда делала, чтобы я в детстве засыпала.

Я хочу спросить…

Волшебницы о чём-то зашушукались. Прочие присутствующие в комнате старались не прислушиваться, хотя то, что Милисент Булстроуд и Гермиона Грейнджер общались, удивляло. В Хогвартсе эти двое и двух слов друг другу не сказали.

Сам ритуал принятия опеки над магическим ребёнком был прост до безумия. Стороны подписывали кровью обязательство. После чего пергамент сжигался на открытом огне, под речитатив нескольких заклинаний, а после стороны пили красное вино с пеплом.

Грейнджер сделала три глотка с таким видом, будто принимает быстродействующий яд. Теодор же с очень заметным, просто-таки неподобающим для слизеринца, облегчением допил остатки вина.

Вроде всё…  Миллис?

Да, всё закончилось. Теодор, ты чувствуешь родственную связь?

И раньше не чувствовал.

Грейнджер?

Гермиона пожала плечами и засунула руку в маленькую сумочку, которую притащила с собой. Волшебники молча наблюдали, как она вытаскивает светло-розовые пелёнки, что-то кружевное и сооружение, напоминающее колыбель с ручкой, предназначенное для переноски. Чудеса заклятья Незримого расширения.

Гр…  Гермиона, у тебя есть дети? — вежливо спросил Малфой, глядя как девушка достаточно ловко упаковывает спящую девочку в розовую ткань.

Да, — колдунья помолчала, прежде чем добавить. — Четверо.

Милисент пораженно вдохнула.

О! И сколько им лет? — заинтересовался Драко, о чадолюбии которого среди друзей семьи ходили весёлые истории.

М…  это не важно, — Гермиона исподтишка бросила взгляд на пораженную Милисент. — Девочку можно забирать? По времени должно такси прийти.

А…  да, — стряхнула оцепенение Булстроуд. — Как ты её назовёшь, кстати?

Грейнджер задумалась. Красивых имён для колдуний было много. Но далеко не все они были внесены в кодекс её семьи. Ведь это будет правильно — назвать приёмную девочку подходящим именем?

Саласия.

Саласия? Первая дочь Салазара Слизерина. Грейнджер, ну и юмор у тебя! — фыркнул Драко. — Саласия Гермиона Грейнджер.

Сам вспомни, как сына младшего назвал? Салазар Малфой, — протянул Симус, явно издеваясь.

Гермиона Грейнджер уехала на маггловском транспорте. Вместе с ней, игнорируя привычную для магов аппарацию, отбыла Булстроуд. Судя по выражению лиц, решительному и страдальческому, им было что обсудить. Симус, дождавшись, когда стихнет шум двигателя, достал из шкафа заготовленную бутылку вина и бокалы в бархатном футляре. Им всем не мешало выпить, чтобы сбросить напряжение последних двух дней. Они как проклятые перебирали всех знакомых и полузнакомых волшебников, которые за некоторое вознаграждение согласились бы принять девочку. Не нашлось никого достойного. То есть не нашлось того, кто принял бы ребёнка под магическую опеку и не стал бы болтать о том, что она могла бы носить фамилию Нотт и была плодом насилия.

Люциус Малфой, глядя на метания лорда Нотта, предложил Гермиону Грейнджер как возможного кандидата. И это стало спасением. Магглорожденная колдунья, не обременённая предрассудками, присущими магическому обществу, согласилась принять новорожденную. Что посулил ей Теодор за это, неизвестно. Это секрет, принадлежащий двоим — ему и Гермионе Грейнджер.

Мерлин великий, как хорошо, — Драко блаженно закрыл глаза. — Однако… . Четверо детей!

Ох, Драко. Перестань ты. У тебя либо деньги, либо дети! Других тем для разговора нет?

Нет, я же просто восхищаюсь! У неё четверо детей. Целых четверо! А всё равно худая. И талия как у тюльпана. Моя Панси уже после Скорпиуса начала напоминать бегемотика. Прости любимая. А Грейнджер…  Интересно, кто ей сделал их? И она замужем вообще? А то я что-то кольца не видел.

Разве это должно нас волновать? — хмыкнул Симус. — Это её дети и ей личное дело. Но вряд ли она на какую-нибудь мерзость, вроде Уизли, польстилась. Тео… . Эй, Тео, что с тобой?

А? — Теодор Нотт отвлёкся от разглядывания содержимого своего бокала. — Знаете, я тут подумал…  Грейнджер…  Я, пожалуй, теперь всегда буду называть её по имени. И пусть она называет по имени меня[6].

* * *

Разговор с Милисент Булстроуд был долгим и содержательным. К чести волшебницы о детях она расспрашивать не пыталась. Видимо, решила, что известие о четырёх отпрысках просто наспех придуманная ложь. Куда больше времени было уделено проверенному кодексу будущей семьи.

Не скажу, что всё идеально, — говорила Милисент, косясь на водителя. — Но больших ошибок нет. Пробегись свежим взглядом по тексту. Может что-то удастся добавить или исправить. Раздел о личном имуществе недостаточно прописан, я считаю. Как только будешь уверена в словах, начинай писать. Это займёт два-три месяца… .

Почему так долго? — нахмурилась Гермиона.

В прочитанных книгах не было никаких отдельных правил, касающихся Кодекса как материального объекта. Волшебница рассчитывала справиться с ним по-современному просто — распечатать компьютерный файл на плотной белой бумаге, отнести в типографию, чтобы сшили и переплели в кожу.

Милисент выслушала эти планы и тихо хихикнула. Прошептала на ухо как «действительно» пишется кодекс.

Что?! — зашипела девушка. — А пергамент из собственной кожи не нужен?

Нет. Хотя идея хорошая. Кожу можно простой мазью восстановить. Хотя, — она окинула её взглядом. — Твоей спины даже на лист не хватит. Но пергамент, в самом деле, нужен особый. Даже не пергамент, а бумага. Она лучше чары проводит. Ну и впитывает лучше. Волокна особой мягкой древесины, тростник, водоросли и особая технология. В стране только одно место, где делают такое чудо. Частная мастерская на грани банкротства. Но заказ на твой кодекс их спас. Триста листов по десять галеонов каждый. Не пищи, Грейнджер. В Европе такую бумагу можно только в Праге найти. А англичанам теперь в Чехию хода нет — арестуют прямо на границе. Найдут за что.

И где мне брать его?

У меня есть как раз для таких случаев. Отдам в аренду под магическое обязательство, Грейнджер. Только учти — если бы не слово лорда Малфоя…

То ничего бы ты не получила, — устало продолжила фразу Гермиона. — Ты повторяешь это уже