Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

оголив плечи. Бурбон попросил мыло и тазик с водой, омыл в нем руки и вытер батистовым полотенцем. После чего плеснул в ладонь масла из принесенной Жюлем бутылки, растер в руках и склонился над Анной. Она сжалась.

— Пожалуйста, Анна Алексеевна! — попросил он, легонько похлопав ее по спине. — Не напрягайтесь. Представьте, что вы маленькая, лежите в кроватке, а няня поет вам колыбельную.

Анна попыталась, и у нее вышло. В следующую минуту его ладони стали гладить ей плечи и шею. Они растирали их, и Анна ощутила теплоту. Затем в дело вступили пальцы. Они мяли ей мышцы и терли их. Стало чуть больно, но эта боль оказалась приятной. От блаженства Анна закрыла глаза, никогда прежде ей не было так хорошо. А бурбон все мял и тер, и единственное, чего желала сейчас Анна, так чтобы это продолжалось бесконечно. Но, увы. Не успела она насладиться новыми чувствами, как бурбон убрал руки и сказал служанке:

— Одевайте госпожу, Катенька. На сегодня хватит.

Вздохнув, Анна села. Платье сползло вниз, обнажив маленькую грудь с торчавшим вперед розовыми соском.

— Я выйду, — опустил взор подпоручик.

— Отчего же? — улыбнулась Анна. Ей доставило удовольствие смутить его. — Вы же лекарь. Неужто не видели женщин без одежды?

— Видел, и не раз, — согласился бурбон. — Но подумал, что вам это, возможно, неприятно.

— Вы лекарь, — повторила Анна, интонацией дав понять, кем он является для нее. — Сколько я должна вам за лечение?

— Нисколько, — пожал плечами он.

— Отчего? — удивилась она. — Думаете, у меня нет денег?

— У меня они тоже есть, — улыбнулся Руцкий, — но я рад оказать вам услугу. Приятно вспомнить былое. В последние месяцы я видел только раны, а тут шейка и плечи очаровательной женщины. У вас они просто обольстительны, Анна Алексеевна.

Комплимент был грубоват, на грани пошлости, но Анна порадовалась. Наконец-то сказал!

— Рада, что понравились, — произнесла с иронией. — Хотя мне обычно хвалят другие места.

— Так я лекарь, — развел он руками. — Сами сказали. Вижу только то, что показывают.

В дормезе было не слишком светло, но Анна разглядела в его глазах смешинки. «Дерзкий хам! — подумала сердито. — Неотесанный бурбон!» Но вслух этого, конечно, не сказала. Не хватало показать, что его слова могут вывести ее из равновесия.

— Не хотите денег, составьте мне компанию за обедом, — произнесла, выдавив из себя улыбку. — Если не боитесь нездоровой пищи, конечно.

— Почту за честь, — поклонился он.

* * *

Что до медицины дойдет, я не сомневался. Чтобы женщины упустили случай! Телевизионные передачи о здоровье видели? Умолчу об их содержании: не хочу материться. Вы на аудиторию, внимающую приглашенным врачам, смотрели? Почти сплошь женщины. Для них поговорить о здоровье и пообщаться на эту тему с врачом — все равно, что мужику сто граммов выпить. Это крест любого медика: в какой бы компании ты не сидел за столом, но, если в ней есть женщины, рано или поздно от тебя потребуют бесплатного совета. У меня была подруга, стоматолог, так любое застолье с ее участием завершалось тем, что она лезла во рты гостьям и хозяйкам. Не сама, конечно, по их просьбе. Хорошо еще, что не гинеколог…

Остеохондроз графини меня не удивил. Культуры сна здесь никакой. В ходу огромные подушки, на которых спят полусидя. Причем, чем богаче дом, тем они больше. Подушки дороги: пух для них щиплют вручную, и необходимо извести десятки птиц, чтобы набрать нужное количество. Потому эту рухлядь берегут, выделяют в приданное и отписывают по наследству. Так вот и спят поколениями на одном и том же. Представляете, сколько гадости там скапливается!

Почему я согласился на массаж? Бог знает. С одной стороны, давно не делал и воскресить навыки полезно. Неизвестно, что меня ждет при дворе царя, вдруг и там придется лечить спины? С другой получить шанс на законном основании погладить красивую женщину, да еще графиню, приятно. То, что ей понравится, я не сомневался. Дамы любят массаж. Как говорил мой коллега, жуткий циник: «Женщины обожают, чтобы их гладили». И добавлял после паузы: «Спереди и сзади», после чего ржал.

После процедуры графиня дала понять, кем меня считает. Здесь показать грудь постороннему — скандаль. Но какому-то лекаришке… Так римские матроны раздевались перед рабами, которых не считали за людей. Я, впрочем, не огорчился — в женихи не набиваюсь, в любовники — тоже. Характер у графини еще тот — ну, так Орлова дочка. Папенька воспитал. От таких дамочек лучше держаться на расстоянии. А вот с Катей я бы замутил. Очень приятная девушка. Ей бы сделать полный массаж — спереди и сзади. Ха-ха.

Обедали мы на свежем воздухе. Встали у придорожной поляны в обрамлении кустов. Хорошее место: с дороги не видно и пыль не достигает. Ручеек обочь журчит. Слуги натащили из повозок стульев и столов. Последние накрыли скатертями и расставили приборы. С комфортом графиня путешествует. Повар раскочегарил походную жаровню и подогрел приготовленные на постоялом дворе блюда — их везли в кастрюльках. К нам присоединился подъехавший Виллие. Слуги обедали в стороне, сидя на расстеленных покрывалах, и еда у них была своя, как и повар. Наших с Виллие денщиков тоже накормили. Кате подавали блюда с нашего стола, но ела она в стороне, сидя на скамеечке.

Чем кормили? Супчик, мясо, тушенное с овощами, свежий пшеничный хлеб. Разнообразные рыбные и мясные балыки, соусы и вино. За столом почти не разговаривали. Графиня пребывала в задумчивости, и никто не взял на себя смелость вывести ее из этого состояния. Очнулась сама. Поставив бокал, посмотрела на меня.

— Вы хороший наездник, Платон Сергеевич?

— Некудышный, — признался я. — Как говорил император Петр Алексеевич: в седле — как собака на заборе.

— Не слушайте его, Анна Алексеевна! — улыбнулся Виллие. — Платон Сергеевич скромничает. Видел я его на коне. Вполне уверенно держится.

Вот же генерал медицинский! Не мог промолчать? Сообразил я, что барынька задумала.

— Вот и хорошо, — кивнула графиня. — Мне надоело ехать в дормезе, хочу прокатиться верхом. Одной скучно, так что Платон Сергеевич составит мне компанию. Вам, Яков Васильевич, не предлагаю. Не в обиде?

— Что вы! Что вы! — замахал руками Виллие. — Мне в коляске лучше.

Графиня отдала распоряжение. Очень скоро к нам подвели двух оседланных лошадок — одну с женским седлом (дамы в этом времени ездят, сидя боком), другую с нормальным. Графиня с Катей удалились в дормез, чтобы облачить хозяйку в «амазонку», то бишь платье для верховой езды. Ко мне подошел Пахом.

— Вот, ваше благородие, — сказал протягивая перевязь со шпагой и ремень седельными кобурами, из