Читать книгу - "Тропой человека - Ник Ричмонд"

Клод вновь обернулся, увидев смущённо потупившего слугу.

– Ну? Что?! – рявкнул он.

– Мне думалось, что этикет велит такие встречи проводить в мундире…

– Ай!.. – король небрежно отмахнулся и решительным шагом направился через весь зал к выходу.

Он шёл неожиданно бодро для своего возраста и внешнего состояния, да так, что длинные волнистые локоны его белого парика подскакивали на несколько сантиметров при каждом шаге, а полы мантии надувались встречным воздухом. Лавируя между рядами длинных вешалок, провисающих под весом многочисленных нарядов, пёстро одетыми манекенами и открытыми шкафами с развешенными в них на специальных креплениях одеяниями, совершенно непохожими друг на друга – от кожаных комбинезонов и исторических военных мундиров до ночного белья и даже в одном случае скафандра, король шёл всё быстрее и быстрее. Он как будто не заметил того, что уронил, неосторожно коснувшись на ходу, один из манекенов в торжественном смокинге, обернувшись лишь через несколько секунд после того, как услышал позади себя грохот, и нисколько не сбавив шаг. Вслед за рядами мужской одежды шла женская, но здесь уже большая часть нарядов была укрыта защитными чехлами. Вскоре король выпорхнул через центральный вход из гардеробного зала, противоположное крыло которого было полностью занято одеяниями слишком малого для взрослого человека размера, полностью убранными в чехлы, и сбежал по широкой лестнице на этаж ниже, где между колоннами, окружёнными разной высаженной в кадки кустистой декоративной зеленью, находился выход на обширный балкон, обрамлённый низкой мраморной балюстрадой, с высоты которого открывалась панорама всего города.

Но не успел Клод выйти на балкон, как тут же не него откуда ни возьмись выбежал испуганный гвардеец.

– Ваше величество! Что вы! Вам же туда нельзя… – он вдруг осёкся, видимо, поняв, что противостоит самому королю, но всё же продолжил: – Без… протокола… Вас… могут увидеть, и…

Король с молчаливой досадой, но и с некоторым пониманием всплеснул руками, отвернулся и пошёл в другую сторону, немного прихрамывая на одну ногу и немного старчески переваливаясь по-пингвиньи, оставив в полном смятении провожавшего его тревожным взглядом охранника, мундир которого был застёгнут неровно – с перекосом на одну золочёную пуговицу. Тем временем с лестницы спокойным шагом спустился Джеффри и, так же не сводя глаз с уходящего короля, подошёл к гвардейцу.

– Что это сегодня с ним? – настороженно спросил солдат.

– Он приехал, – после секундной паузы тихо ответил Джеффри и, даже не взглянув на понимающе приподнявшего нос гвардейца, добавил: – Приведите свой внешний вид в порядок, капитан.

Затем паж вновь последовал за королём, оставив смущённого охранника, тут же вытянувшего рукава и бросившегося судорожно осматривать свою форму на предмет изъянов.

Этажом ниже, куда уже спустился Клод, находился главный вход во дворец: это были высокие, в несколько человеческих ростов, двойные арочные двери, и по обе стороны от них стояли стражники. Король уже разговаривал с ними, когда Джеффри оказался внизу, и те явно не хотели выпускать его наружу, так же напоминая про необходимость соблюсти все протоколы выхода.

– Хубер, Келлер! – окликнул их паж, и те удивлённо уставились на него. – Мне срочно нужна ваша помощь наверху.

Клод обернулся, и на его напряжённом лице промелькнула благодарная улыбка. Немного поколебавшись, стражники настойчиво и вопросительно посмотрели на торжествующего короля, а затем, не дождавшись перемен в его намерениях, покорно направились к лестнице и поднялись, обойдя Джеффри стороной.

– Спасибо! – негромко произнёс Клод.

– Если что – помните: я всегда где-то рядом, ваше величество, – ответил паж, покорно склонив голову. Король кивнул в ответ, затем лёгким движением отворил массивную дверь и вышел на улицу.

По обе стороны широкой центральной аллеи сада били фонтаны. Король, сперва решительно двинувшийся прямо посередине дороги, затем всё же свернул к её краю, чтобы скрыться в тени деревьев и шуме воды, журчащей и искрящейся вершинами струй в лучах закатного солнца. Откуда-то из гущи сада он услышал прекрасную музыку, исполняемую на одиноком струнном инструменте и лившуюся тихим, спокойным потоком. Осторожно оглянувшись вокруг, он тут же нырнул в заросли между двух пышных кустов, пройдя сквозь зелёную стену и оказавшись на узкой аллее. Здесь музыка звучала громче. Прибавив ходу, отчего шаги его стали поднимать лёгкие облачка пыли с гравийной парковой дорожки, король вскоре вышел к одной из площадок с фонтаном, вокруг которого в углублениях высоких деревянных каркасов, покрытых вьющейся зеленью, располагались несколько скамей для отдыха. На одной из них сидел музыкант, закрыв глаза и подставив лицо тёплым лучам заката, он самозабвенно играл на широкой многострунной лютне. Король перешёл на бесшумный шаг и подошёл к нему незамеченным, а затем тихо и вкрадчиво произнёс:

– Не переставай играть.

Музыкант тут же раскрыл глаза и, ожидаемо, споткнулся, но продолжил играть и вскоре выровнял мелодию, не спуская при этом полного непонимания и ужаса взгляда с короля.

– Встань, – произнёс Клод. – Ме-едленно!.. А теперь… снимай камзол.

Музыкант повиновался и встал на ноги, а услышав вторую часть распоряжения – вопросительно поднял брови, продолжая немного неуверенную игру на массивном инструменте, который он держал обеими руками. Оценив ситуацию, король быстро скинул со своих плеч мантию и бросил её на скамью, а потом сказал торопливым тоном:

– Давай! Я подержу…

Он взял лютню из рук музыканта, тренькнул несколько раз по её струнам, дожидаясь, пока тот снимет дрожащими руками свой расшитый золотыми нитями, весьма добротный камзол, а затем выменял его на инструмент, тут же приказав артисту вернуться к игре и сделать вид, что они вовсе не встречались.

Королевским плечам одеяние оказалось широковато, но не слишком: передвигаться в нём было достаточно удобно и легко. В очередной ближайший куст отправился пышный парик монарха, на месте которого остались трепыхаться на ветру жиденькие седые волосы. В следующий – драгоценные пряжки с туфель. Взамен с растения были получены пара крупных, спелых плодов персика с румяными фиолетовыми боками, один из которых немедленно был опробован всё ещё весьма крепкими монаршими зубами.

Так, обходным путём, Клод подошёл к высокой каменной стене, ограждавшей сад, и пошёл вдоль неё по направлению к центральным воротам. Они представляли собой восхитительное зрелище: это были две очень высокие (метра под четыре) и толстые створки из горного хрусталя под каменной аркой, абсолютно прозрачные и искрящиеся в оранжевых лучах. Местами идеальная гладь их поверхности была украшена гранёным орнаментом, в основном же оставляя полотно чистым и нетронутым. Двери были приоткрыты. Рядом никого не было, лишь на земле лежали крупные латунные садовничьи ножницы, рукояти которых были инкрустированы драгоценными камнями, и широкополая соломенная шляпа. Путь был открыт.